Отгадай или умри - Григорий Симанович Страница 33

Книгу Отгадай или умри - Григорий Симанович читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Отгадай или умри - Григорий Симанович читать онлайн бесплатно

Отгадай или умри - Григорий Симанович - читать книгу онлайн бесплатно, автор Григорий Симанович

Речь Фогелева тюремщика ничего не прояснила, но лишь сильнее укрепила Ефима Романовича в ощущении, что перед скорой смертью над ним еще долго будут измываться.

Между тем Мудрик обошел инвалидное кресло сзади и подкатил Фогеля вплотную к стене слева от книжного шкафа. Внезапно часть стены бесшумно приоткрылась, и потайная дверь образовала пространство, достаточное для входа. Как выяснилось, и для въезда коляски. Мудрик ввез Фиму в этот проем, за которым было абсолютно темно.

Внезапный свет продемонстрировал Фогелю небольшое помещение. Значительную часть пространства съедал массивный письменный стол, изрядно траченный временем и жучком-древоточцем. Хозяин подкатил кресло так, чтобы оно могло служить рабочим, кабинетным. Фима обозрел поверхность стола и обомлел: натюрморт почти копировал тот, что поразил в квартире мертвого Проничкина. Двухтомный энциклопедический словарь Прохорова, рядом с ним уютно разместились, но в рядок, пять закупоренных бутылок водки «Добрыня», граненый стакан и тарелочка с огурцом, правда еще не надкушенным. Под столом Фима узрел странные валенки с неестественно коротким голенищем – именно такие были натянуты на ноги покойного программиста. Еще Фима обратил внимание на большой фотопортрет незнакомого ему человека, явно с увеличенной черно-белой фотографии. В старомодной кепке, пиджаке точно не от Диора, в рубашке-ковбойке с расстегнутым воротом – со стены смотрел простецкий мужик лет сорока, но в глазах его было что-то болезненное и одновременно притягательное.

На самом же столе располагалось и то, чего не было на смертельном натюрморте у Проничкина. По центру распластался большой лист ватмана с изображенными на нем рядами многочисленных крестов. Стойка и поперечина каждого были разделены на клеточки и пронумерованы.

Кроссворд. Точнее – собрание маленьких кроссвордов. Но даже деморализованный и скованный страхом Фогель тотчас определил про себя, что такой тип кроссворда, такая примитивная графика совершенно незнакомы ему и никогда не встречались в практике. Более того, весь рисунок на ватмане почему-то читался как изображение участка кладбища, но показанного только с помощью одного, главного атрибута – могильных крестов.

Он еще раз вгляделся: никакой графической связи между крестами не было. Тут Фима почувствовал, что его начали распеленывать. Мудрик срезал скотч в нескольких местах за спиной и на груди, содрал стягивающие тело клейкие полосы. Потом освободил и затекшие ноги.

– Ну вот, вы и свободны, борец за великое русское слово! – ернически провозгласил Мудрик, вынимая из бокового кармана карандаш и маленький таймер. – Сейчас я оставлю вас наедине с вашей свободой. С той самой, которой вы так дорожите. И мы посмотрим, чего она стоит, ваша свобода. Вы же программно выстроили для себя жизнь в сторонке от бурь мятежных, вне политики, в непротивлении злу. Вы кропали кроссвордики и шарадки и оттачивали мастерство. Вот теперь вам предстоит доказать, что выбор был правильный, – доказать, призвав на помощь накопленный интеллект, эрудицию и интуицию.

Говоря это, Федор Захарович неторопливо прохаживался от стены до стены, и лицо его, глаза, интонации, весь облик выдавали такое наслаждение ситуацией, такое упоение от происходящего, какие испытывают лишь безмерно тщеславные люди в минуты полного триумфа.

– Перед вами, смиренный Ефим Романович, двадцать кроссвордов. Каждый состоит из двух слов. Все их надо разгадать. Одно пересечение, одна общая буква. Крест – он и есть крест. Задачка пустяковая для такого эрудита, как вы. Получите двадцать букв на перекрестьях. Из этих буквочек получится фраза. Так и быть, подсказочку дам: в ней четыре слова. А в них ответы, которые вы ищете: почему вы здесь, и почему именно вы, и что за бомж тут рядышком благоухал? Правда, на главные вопросы искомая фраза ответов не дает. На них я сам отвечу, если сумеете ее прочесть. На все про все вам ровно час. Время пошло.

Внезапно он перешел на ты, голос стал жестким и желчным.

– Разгадаешь – будешь жить, но еще тише, чем прежде. Молча доживать будешь. И семью не трону.

Не разгадаешь – сдохнешь точно так же, как твой знакомый компьютерщик и остальные, кто попался мне под руку, пока я до тебя добирался, до жалкой твоей, трусливой душонки. Водочки можешь глотнуть, если, конечно, душа попросит. По нужде – вон в углу ведро. У тебя каждая минута на вес золота. Точнее – на вес жизни.

Он двинулся к выходу, бросив через плечо:

– Да, и не строй из себя камикадзе, не пытайся карандашиком сердце себе прокалывать или глазик. Это бо-бо, мальчик. И потом еще хуже будет…

Он вышел, и дверь плавно откатилась назад, став частью стены. Фима вновь, уже в который раз за эти дни, прошедшие с момента, когда получил юбилейный «подарок», всерьез усомнился в реальности происходящего. Да с ним ли это все творится? Рассудок отказывается воспринимать такой ход событий. Словно оказался он персонажем абсурдистского театрального действа или какой-то дикой мистификации. Иногда же, вот как сейчас, когда особо мощно накатывало отчаяние, он уговаривал себя, что все это сон, морок и надо, как он частенько делал, избавляясь от жуткого сна, совершить самоубийство, броситься вниз головой с высоты, прыгнуть под машину – и тогда проснешься.

Но Ефим Романович Фогель вынужден был смиряться с вещественной, осязаемой действительностью, поскольку Господь не посылал ему сумасшествия как избавления. Или просто психика Фимы еще достаточно была крепка, чтобы не сбежать окончательно от всех этих мук и испытаний в уютный мрак безумия.

Он поймал себя на вполне здравой мысли, что надо действовать, не терять ни секунды. Сон ли, реальность, обречен ли он или есть шанс – не важно. Перед ним задача. Работа. Надо постараться ее выполнить и как можно быстрее, и будь что будет. Те м более область знакомая, привычная. Просто на этот раз он «по другую сторону баррикад».

Вспомнился герой любимого им романа Альбера Камю «Чума». Эпидемия непобедима, город обречен, но только сама по себе борьба с обстоятельствами есть приемлемый способ преодоления безнадежности. Внутренний взор, обращенный к экзистенциальным категориям, уступил место взгляду, более или менее сконцентрированному на листе ватмана, где погост о двадцати крестах манил и пугал одновременно.

Фогель бегло пробежал вопросник и понял, что, несмотря на высокие шансы отгадать большинство слов, все расшифровать не удастся, а это гибель. Причем и на сей раз придуман иезуитский, изощренно-издевательский метод уничтожения человека.

Пятибуквенная горизонталь каждой балки пересекалась своей срединной третьей буквой с третьей же буквой вертикальной «балки» креста. По вертикали слова были длиной в семь-восемь букв и более.

Многие вопросы действительно показались довольно простыми. Другие были сложны или очень сложны, но не безнадежно: эрудит-профессионал, к каковым причислял себя Фима с полным на то основанием, мог, поднапрягши память, их расколоть. Но были и такие, которые Фима быстро оценил как зубодробительные, почти неразрешимые без конкретных знаний в различных сферах науки, искусства, истории… Здесь требовалась сверхэрудиция. Или – профессиональное образование по каждой из дисциплин. Третья буква одного из слов, даже если ты уверенно его разгадал, вряд ли послужит серьезной подсказкой для второго слова, которое не встречал никогда: уж кто как не Ефим Романович Фогель знал, что методом подбора искомых букв к уже известным на пересечениях можно добиться успеха, если ты хоть раз в жизни слышал слово, хотя бы смутно помнишь, что оно означает? Есть, конечно, исключения, когда в слове из четырех-пяти букв две надежно отгаданы, и ты вписываешь остальные по наитию, по смутной догадке, методом логического, грамматического или фонетического исключения прочих букв или звуков. Вписываешь и попадаешь в точку. Или не попадаешь. Но здесь был не тот случай. Жесткое условие не допускало интуитивных решений – только рациональные, единственно правильные. Таков был меморандум убийцы.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.