Ночь у Насмешливой Вдовы - Джон Диксон Карр Страница 33

— Ну что вы, Стелла! — возразила Джоан. — Я тоже вам сочувствую. Должно быть, неприятно было узнать о письмах, в которых упомянуты вы. Гордон говорит, их было всего три, но, по-моему, целая дюжина… в них утверждалось, будто вы с Гордоном находитесь в незаконной связи.

Повисла мертвая тишина, хотя содержание писем давно ни для кого не было тайной. У Уэста, желавшего как можно скорее сменить тему, вид был более виноватый, чем следовало бы.

— Или, может быть, вам о них ничего не известно? — спросила Джоан.

— Нет, милая, известно, — вздохнула Стелла с видом мученицы. — Но не спрашивайте, кто меня просветил! Когда распространяются такие вот нелепые слухи, невозможно вспомнить, откуда узнаешь о них. На самом деле мы с Гордоном всего лишь держались однажды за руки при луне.

Уэст едва не задохнулся от возмущения.

— Женщина, — внезапно выпалил он, довольно невежливо ткнув в Стеллу пальцем, — нас с вами нельзя упрекнуть даже в такой малости! Я никогда не бросал похотливых взглядов в вашу сторону! Я никогда…

— Надеюсь, что нет, — весело заявила Джоан, глядя на Стеллу. — Видите ли, мы с Гордоном третьего октября собираемся пожениться… Дядя Джордж, не сидите как истукан! Мы хотели сказать вам, но столько всего случилось!

Откровенно говоря, Джоан превратно истолковала поведение полковника; он действительно застыл в кресле, но по другой причине: услышав новость, он испытал облегчение. В конце концов, источником существования полковника была лишь его половинная пенсия, а у Джоан и вовсе ничего не было. Выпрямив спину, полковник торжественно откашлялся.

— Джоан! И… вы, мой дорогой Уэст! Примите мои самые сердечные поздравления! Да, клянусь Богом! Свершилось! Вот повод для того, чтобы распить бутылочку шам… — Вдруг взгляд полковника Бейли упал на анонимное письмо, лежащее на столе, словно паук. — Нет. — Голос его упал. — Пока не время.

— Спокойной ночи, Стелла, — так же радостно произнесла Джоан. — Поппи вас проводит.

Когда за Стеллой закрылась дверь, полковник Бейли, который придавал огромное значение формальному соблюдению приличий, возмутился:

— Джоан! Где твое воспитание? Мы не привыкли таким образом обращаться с гостями! Ты практически выпроводила ее из дома…

— Извините, дядя Джордж!

— Подумать только, миссис Лейси! Такая милая женщина, — смущенно продолжал полковник, — самая милая из всех, что когда-либо жили в Стоук-Друиде! Безупречная! Помню, когда мы с тобой шли в ризницу, ты пересказывала мне какие-то сплетни, связанные с ней… Я считаю их совершенной нелепостью.

— Трудность в том, что… — начала было Джоан, но вовремя остановилась. — По крайней мере, она не могла писать анонимных писем.

— С чего вы взяли, будто не могла, куколка моя? — осведомился сэр Генри Мерривейл.

В продолжение предыдущего разговора Г.М., сбросивший, вставая, со стола и окурок, и письма мистера Голдфиша, изучал всех присутствующих, потирая пухлой ладонью подбородок. Джоан повернулась к нему; она разрумянилась от волнения.

— Что, простите?

— Я сказал, — проворчал Г.М., — с чего вы взяли, будто она не могла писать их?

— Не могла же Стелла обвинять саму себя!

— Эх, святая простота! — вздохнул Г.М., садясь. — Мужчина никогда, или почти никогда, не клевещет на самого себя, потому что он слишком боится потерять работу. Этот страх у мужчин врожденный. Но женщина, которая не придает этому никакого значения, часто сочиняет самую дикую ложь про себя, потому что ей кажется, как вы и предположили, будто ее никто не заподозрит. Полиции известно немало таких случаев!

— Господи, — не выдержал Уэст, — да будет ли конец всем трюкам и уловкам анонима?!

Г.М. ничего не ответил. Словно черная тень снова нависла над каждым из присутствующих: в любой момент все они могли получить по почте очередной конверт с ядовитым содержимым, но не могли отплатить анониму тем же.

Джоан делано рассмеялась:

— Мне казалось, что сегодня мы собирались провести некий опыт? Чтобы заманить в ловушку этого… эту Вдову?

Уэст пристально посмотрел на невесту.

— Ты ведь согласилась участвовать, — напомнил он ей. — Ты по-прежнему не против? Честно?

— Честно и искренне.

— Ангелочек, — тихо заметил Уэст, — ты лжешь.

— Нет, милый, не лгу!

Полковник Бейли хмыкнул и отвернулся.

— Если хочешь, прими парочку моих желтых снотворных пилюль.

— Да! Очень хочу! То есть… мне на самом деле все равно. Но ведь от них я крепче засну, да?

— Желтые пилюли, — задумчиво повторил Г.М. и посмотрел на полковника. — Нембутал?

— Вот именно. Если предпочитаете другие, аптекарь…

— Нет. Чертовски удачная мысль. — Г.М. кивнул Джоан. — Кстати, куколка моя, если вам непременно надо принимать снотворное, примите его сейчас же. Да, сейчас! Действует оно отменно, но не сразу. Пока растворится, проникнет в кровь и выключит вас, пройдет часа полтора, а то и больше, так что примите его сейчас.

— А еще сегодня, — заявил полковник Бейли, — нам стоило бы отметить помолвку. Знаете, я доволен. Чертовски доволен! — повторил он вызывающе, словно боясь показаться племяннице или Уэсту слишком впечатленным. — Только не придется. Помню, когда я объявил о своей помолвке…

— Во всем полку не осталось ни одного трезвого офицера, — Джоан явно цитировала фразу, которую слышала бесконечное множество раз, — от полковника до самого юного лейтенанта! — Тут голос ее дрогнул.

— Во всем виноват я, сэр, — вмешался Уэст. — Если вы спросите Джоан, она подтвердит, что я сделал ей предложение довольно внезапно… — Уэст замолчал, как будто подавился. Глаза у него широко раскрылись. — Предложение! — повторил он.

— Эй! Послушайте! В чем дело?

— Гордон, милый, прошу тебя, не говори так — ты меня испугал.

— Где то письмо? — спросил Уэст. Письмо лежало на столе. Он схватил его и громко прочел вслух: «Посему вношу предложение нанести тебе визит…» Вношу предложение! — Уэст как будто силился вспомнить что-то, ускользавшее из его памяти. — Вы заметили? Наш аноним часто словно бы проговаривается, употребляя одни и те же фразы и обороты — очень знакомые… Совсем недавно я слышал, как кто-то выразился именно так!