Кузен Марк - Элизабет Эштон Страница 32

Дамарис поднялась наверх по широкой лестнице, в ее душе по-прежнему царило смятение. На галерее ее встретила домоправительница, миссис Гарт, дожидавшаяся здесь ее приезда. Она совсем не изменилась, только, может быть, еще больше поседела и чуточку располнела, а в остальном осталась все той же добродушной, заботливой тетушкой, которую она знала с дества.

— О, мисс Дамарис, как я рада вас видеть! — воскликнула пожилая дама. — Вы остановитесь в своей старой комнате, Том уже отнес туда ваши вещи. Пойдемте, я вас провожу.

Она привела ее в маленькую спаленку, находящуюся в самом конце длинного коридора, при виде которой на Дамарис снова нахлынули воспоминания. Первый этаж дома в своем парадном убранстве казался ей незнакомым и чужим, но здесь все было так, как прежде. Вот на этой узкой кровати она спала каждую ночь своего детства и юности, а на полке над ней стояли зачитанные едва ли не до дыр книги, среди которых была и "Смерть Артура". На стенах были развешаны ее самые любимые картины: "Повелитель равнин" Лендсира, "Конная ярмарка" Розы Бонэр, и "Сэр Галаад" Ватта. А если посмотреть из окна, на котором теперь были опущены шторы, то откроется удивительный вид на море.

— Я подумала, что вы захотите остановиться здесь, — продолжала миссис Гарт, — хотя миссис де Коста хотела отвести вам комнату побольше. Довольно властная она мадам, хотя это и неудивительно, ведь все-таки родная сестра хозяина. Но вот те двое других — настоящие иностранцы, а эта мисс Розита та еще штучка…

— Ясно, — перебила ее Дамарис, останавливая тем самым поток сплетен. — Я очень рада снова вернуться в свою комнату, но, к сожалению, это всего лишь на одну ночь.

Миссис Гарт была явно расстроена этим сообщением.

— Как же так, мисс… Хозяин сказал, что вы останетесь на несколько дней.

— Я пообещала друзьям вернуться завтра. Они будут ждать, — твердо сказала Дамарис. До сего момента ни слова не было сказано о том, что ее визит может оказаться более длительным, чем предполагалось, и сама она не хотела задерживаться здесь надолго. Ей нужно было побыть одной, чтобы привести в порядок мысли и сориентироваться в сложившемся положении. Самой сильной эмоцией, охватившей ее в этот момент было яростное негодование. Кристиан или Марк (выходит, "М." на портсигаре все-таки означало "Марк") вел нечестную игру. Значит с того момента во время их первой встречи, когда она назвала ему свое имя, он уже был в курсе всей ситуации. Тайком приехал в Рейвенскрэг, чтобы увидеть свои будущие владению и взглянуть на ту, кого прочили ему в жены, и остался крайне недоволен увиденным. Заявил, что луга заросли сорняками, и, несомненно, ее он тоже посчитал замарашкой. Поэтому-то и сбагрил ее в тот дурацкий пансион, чтобы там ей придали презентабельный вид, и приехал инкогнито в Вальмонд, чтобы самолично убедиться, что вышло из этой затеи. Он специально провоцировал ее на разговоры о Марке, высмеивал ее за верность ему. Ему доставляло большое удовольствие обманывать ее, надо полагать, это тешило его гипертрофированное самолюбие. Наверное, он решил, что она просто корыстная, расчетливая дура, у которой нет ни души, не сердца, ни самолюбия, но только если этот нахал думает, что теперь она радостно бросится ему на шею, то он сильно заблуждается; у нее тоже есть гордость. Истинной целью сегодняшнего объявления о помолвке было окончательно засвидетельствовать ее безропотную покорность кузену Марку, и тогда все козыри были бы у него, но только теперь она уже знала наперед, что не собирается сдаваться без боя.

Она сбросила накидку, и миссис Гарт восторженно всплеснула руками, восхищенная красотой ее платья.

— Боже мой, мисс Дамарис! Да вы просто красавица! Настоящая молодая леди!

Дамарис горько усмехнулась.

— Шедевр сэра Марка, — обронила она вполголоса.

— Если бы ваш дедушка увидел вас сейчас, он был бы очень доволен.

— Пожалуйста, не надо! — прошептала Дамарис. У нее задрожали губы, и она поспешно обернулась к стоящему на комоде зеркалу, чтобы поправить макияж.

— Но теперь его место займет сэр Марк, — продолжала женщина. — С ним вам будет хорошо. Да… он замечательный человек.

— Я рада, что вы так считаете, — сухо заметила Дамарис. — Вообще-то, я думала, что он окажется гораздо старше.

— Да зачем же вам выходить замуж за старика? Конечно, сэр Марк тоже уже далеко не мальчик, но он все-таки еще довольно молод. Поместью нужен настоящий хозяин, у которого будет достаточно здоровья и сил, чтобы привести здесь все в порядок. А то за последние годы оно окончательно пришло в упадок…

Дамарис поежилась, начиная в полной мере осознавать всю серьезность своего положения. До сих пор кузен Марк был для нее лишь некоей абстрактной, призрачной фигурой, и она уже свыклась с мыслью о том, что ей придется выйти за него замуж. Но Кристиан Марк в этой роли, такой мужественный и волнующий — это уже совсем другое дело. Она вспомнила, как он не давал ей прохода в Вальмонде, но так не разу и не намекнул на то, что любит ее. Он спокойно взирал на то, как она возвращается в Женеву, думая, что уже никогда его не увидит. Ей пришлось пройти через страдания и душевные муки, стараясь совладать в тем вихрем эмоций, что он разбудил в ее душе, а ему все это время не было никакого дела не до нее самой, ни до ее чувств. Зная, что она все равно вернется к нему, он вовсе не считал необходимым беспокоиться по этому поводу. Она видела, как торжествующе смотрел он на нее там, внизу. Птичка попала в клетку, и теперь, после того как он так ловко одурачил ее и заставил отказаться от любви, ею можно распоряжаться так, как ему только будет угодно.

В дверь постучали, и когда из-за нее раздался такой знакомый голос, поинтересовавшийся: "Можно войти?" — сердце в груди Дамарис бешено забилось.

Миссис Гарт открыла дверь.

— Да, сэр? — спросила она.

Марк прошел мимо нее и встал за спиной девушки, застывшей перед зеркалом.

— Я принес тебе подарок ко дню рождения, — сказал он. — Думаю, он будет хорошо смотреться с этим платьем.

Она уже забыла, что это был ее праздник, ее день рождения. Она взглянула на его отражение в зеркале, и их глаза встретились — он смотрел насмешливо и как будто возвышался над ней.

— Как я уже сказал, подобрать камень к цвету твоих глаз будет трудновато, поэтому я решил не экспериментировать, но думаю, что эта вещица будет тебе к лицу.

Он вынул откуда-то какой-то блестящий предмет, который затем поднес ближе и осторожно надел ей на шею. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение его пальцев. Бриллиантовое колье сверкало и переливалось, словно было соткано из огня.

— Какая прелесть, — чуть слышно прошептала она, — но, право же, зря все это. Такая дорогая вещь…

— Вообще-то, я не нищий. Даже если не принимать во внимание Рейвенскрэг, — ответил он, но это колье — фамильная драгоценность. — Он слегка наклонился вперед, чтобы положить деревянный футляр на трюмо, тихонько сказав ей при этом на ухо: — Да и кому еще дарить тебе драгоценности, как не мне?