Бизнес-блюз - Дмитрий Новоселов Страница 32

– Когда-то ты говорил, что не понимаешь в чем смысл слова счастье. Сегодня, если доживу до вечера, я готов объяснить тебе его во всех подробностях.

– Такая лекция мне бы очень не помешала.

Мы даже не поздоровались. У Макарыча не было сил, а я торопился. Я давно заметил, что если не пью, то все время куда-то тороплюсь и опаздываю. Но стоит только заглотить одну рюмаху, как тут же все проблемы делаются мелкими и ничтожными.

И еще одно наблюдение. Когда пьешь, тебе все время попадаются пьющие люди, ну просто полное отсутствие трезвенников. Кажется, что весь мир пьет. Из этого ощущения черпаешь оправдание. И, наоборот, как только прекращаешь, пьяницы куда-то исчезают и наваливаются неурядицы. Как будто услышав мои мысли, позвонил Шамрук.

– Ты что, меня разлюбил?

– Как ты можешь так думать? Просто некогда.

– А я уже вторую неделю машину обмываю. У меня есть цель – потратить на обмывание машины столько же денег, сколько ушло на ее приобретение.

– Достойно.

– Присоединяйся, тут у меня девочки и все такое.

– Только не сегодня. Кстати, Шамручок, ты мне друг?

– Очень.

– Тогда ответь мне искренне на один вопрос. У тебя неудачи с женщинами были?

– Перезвоню через пять минут.

За эти пять минут я успел спуститься в гараж, завести машину и отъехать в сторону офиса метров на пятьсот.

– Я не мог говорить, – сказал Шамрук при ответном звонке. – Рядом были люди.

– Я понял. Мне нужна правда.

– Ты знаешь, пару раз я позорно засыпал, когда уже все было на мази. Но я не считаю это неудачей. Хотя был один случай…

– Ну.

– Сразу после того, как я развелся со второй женой, влюбился в одну девчонку. Лет на шесть моложе. Недели три обхаживал, по ресторанам и дискотекам водил. Один раз даже в театр. Потом чувствую, наступает время икс. Вроде клиент хоть и непростой, но уже созрел. Везу ее после дорогушного кабака к себе домой. Свечи, шипучка и все такое. Не поверишь, влюблен, как мальчишка. Потом она уходит в ванную. Я тоже, трусишки скинул, сижу на диване. Жду. Она возвращается, я глаза поднял и обомлел. Как статуя.

– В смысле?

– Понимаешь, само совершенство. Я такой красоты еще не видел. Ни до, ни после. Я даже испугался.

– Чего?

– Не знаю. Я эту неземную прелесть не то, что членом тыкать, я даже прикоснуться к ней не мог.

– А дальше?

– Я сижу, она стоит. У меня все оборвалось. Даже подъемным краном не поднять. Минуты три посидел с открытым ртом, потом говорю: «Не могу».

– А она?

– Сказала: «Идиот», оделась и ушла.

– А потом?

– А что потом? Опять стал трахать страшненьких.

Это точно. В этом плане все подружки у Шамрука как на подбор. Тоже своего рода комплекс.

– Спасибо, – поблагодарил его я.

– А заче…

Я нажал кнопку и прекратил связь.

Снег падал на лобовое стекло и таял. Влага собиралась в ручейки, такие же чистые и невинные, как горькие слезы неразделенной любви.

В конторе, не успел я пригласить Ларису, чтобы она помогла мне выкурить сигаретку, как в кабинет ворвался Аркашка.

– Шеф, мы хотим справлять Новый Год в офисе.

– Похвально.

– Я решил нанять Деда Мороза со Снегурочкой. Мне тут порекомендовали одних, из драмтеатра. Я вчера с ними встречался. Они показали отрывки. Умора. Настоящие профессионалы. И поют, и пляшут, и игры устраивают корпоративные. Кстати, и домой приезжают. Тебе заказать?

– Закажи.

– На тридцать первое?

– Да, часов на шесть.

Аркашка умчался, и вслед за ним вошла Петровна.

– Мне готовить список на новогодние премиальные?

– Я всегда думал, что список готовим мы с Чебоксаровым.

– В смысле, конечно, список готовите вы. Но, начислять деньги приходится мне. Чем раньше вы решите кому и какие суммы, тем легче нам будет в бухгалтерии.

– Мы еще не определились, будут ли премии вообще. Выручка не растет, прибыль тоже на нуле. С какой стати?

Петровна так обиделась, что чуть не разрыдалась. От такой вопиющей несправедливости она потеряла дар речи и покинула мою территорию, пятясь и разевая рот, как рыба. Наконец-то объявился Чебоксаров.

– Ты меня искал? – спросил он в трубку.

– Где ты шляешься?

– Сажаю печень с нужными людьми.

Сажать печень в его понимании, означало выпить грамм сто водки и стакан вина под хорошую закуску на даче у какого-нибудь шишки. Теперь целую неделю будет стонать.

– По вьетнамскому вопросу продвижения есть?

– Пока нет.

– Ты не забыл, что у нас сегодня утром мероприятие.

– Какое?

– Воров ловим.

– А мне никто не говорил.

– А как? Тебя на связи нет. Вот говорю. В одиннадцать за нами на работу заедет машина.

– Так это через пятнадцать минут. А я еще не позавтракал и таблетки не выпил.

– Давай шустрей.

Я стал принимать посетителей и читать бумаги. Новый директор второго магазина жаловался на товароведов. Он говорил, что все они сидят на откате, нормальный товар не принимают, просаживают ассортимент. Не мудрено, что выручка падает. Товароведы, в свою очередь, сетовали на то, что у них накрылся единственный компьютер. Все бумаги приходится писать вручную. О каком ассортименте в таком случае может идти речь? Бухгалтерия заявляла, что неделю назад было куплено два компьютера по штуке баксов, но их, по распоряжению Николая Александровича, отдали в канцелярскую фирму, дескать, канцелярский бизнес в отличие от продуктового насчитывает пять тысяч наименований, прайс постоянно расширяется и требует увеличения памяти. Причем, канцелярщики вернули взамен такое барахло, что на счетах считать быстрее.

Опять все упиралось в компьютеры.

Я очень внимательно слушал своих работников, вникал во все детали, и постоянно ждал, что кто-нибудь из них скажет что-то хорошее. Этого так и не произошло.

Ровно в одиннадцать позвонил Женя и сообщил, что он внизу. Я прервал на полуслове очередного докладчика, оделся и спустился в промозглую явь. Женя чистил от снега фары помятой белой шестерки. Стекла у машины были тонированы до такой степени, что когда я сел внутрь, то не сразу заметил пассажира на заднем сидении. Вернее, я его так и не заметил, скорее, угадал легкое движение. На мой взгляд, окошко каски сварщика или очки металлурга и то прозрачнее.

Женя вернулся в машину озябший. Он положил красные от мороза ладони на круглые отверстия в панели приборов, из которых подавался теплый воздух от печки. С минуту он молча дрожал, потом оттаял и представил человека за спиной, как сотрудника своего отдела по имени Федор.