Эскапада - Уолтер Саттертуэйт Страница 32

Он снова сунул трубку в рот.

— К сожалению, — признался он, пуская дым, — тут мне не повезло.

— Ничего удивительного, — заметил лорд Боб. — Типичная буржуазная бюрократия, а? Защищает себя и своих холуев. Все они трусливые свиньи. И все же именно вы нашли улики. Увидели верное направление, а? Именно в этом мы и нуждаемся, Дойл. В правильном направлении. Должен признаться, я вам за это благодарен. Сумасшедшие маги, убийцы — все это не по мне.

Дойл улыбнулся и опять пыхнул трубкой.

— И не по мне, по правде говоря. Как я уже сказал, это епархия господина Бомона. И должен признаться, лорд Перли, я считаю, что он совершенно прав, настаивая на помощи полиции.

— Боб, — поправил лорд Боб. — Ну сами подумайте, Дойл. У местной полиции просто не хватает людей, чтобы помочь. Я уже говорил Бомону. А те, кто есть, полные придурки. Не хочу, чтобы эти бараны топтали мне лужайку, разносили грязь по дому, мешали гостям. Моим гостям, Дойл. Я за них в ответе. Они ведь не для того сюда приехали, чтобы полиция за ними шпионила, а? Хотели пообщаться, расслабиться, немного развлечься с этим вашим медиумом.

Дойл вынул трубку изо рта и уперся ею в бедро. Задумчиво нахмурился и сказал:

— Лорд Перли, я знаю, что вы думаете о спиритизме. Даже если я с вами решительно не согласен, я уважаю ваше право высказывать свою точку зрения. Но хочу вас уверить, что мадам Созострис — одаренная и замечательная женщина, возможно, самая необыкновенная женщина, с какой мне приходилось встречаться. Она приехала сюда по вашему приглашению, подвергнув себя большим неудобствам. Она, как и я, верит, что спиритизм…

— Все так, Дойл, — перебил Боб, поднимая руку ладонью вперед. — Вел себя скверно. Влез не в свое дело. Рассыпаюсь в извинениях. Но полиция? Здесь, в Мейплуайте? Они же будут здесь шарить все выходные. Разумеется, вы меня понимаете. Просто я не вижу смысла.

Мне показалось, что Великий человек слишком долго молчит. Наверное, такая же мысль пришла в голову и ему, потому что он наклонился вперед и сказал:

— Сэр Артур, я склонен согласиться с лордом Перли. Как я объяснил ему ранее, по мне лучше не вмешивать полицию в это дело. Думаю, другие гости лорда Перли разделяют мое мнение.

— Гарри, — сказал я. Три лица повернулись ко мне, и два из них с явным неудовольствием. — Вы не то подумали. У других гостей нет причин избегать полиции. Стоит им узнать про Цинь Су, как они либо захотят уехать, либо попросят защиты.

Я повернулся к лорду Бобу.

— И если они заговорят о надежной защите, вы скажете, чтобы они на нее не рассчитывали? От фермеров с кухарками, будь их хоть целый полк, мало проку.

Лорд Боб взглянул на Дойла. Дойл заявил:

— Боюсь, я вынужден согласиться.

Лорд Боб поджал губы и уставился на рисунок на ковре. Великий человек тоже уставился — на меня. Примерно так же, как Иисус, должно быть, смотрел на Иуду. Дойл пыхнул трубкой.

— Лорд Перли?

— Боб, — поправил тот, не поднимая головы. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И поднял глаза на Дойла.

— Очень хорошо. Мы обсудим это со всеми за чаем. В четыре часа. Устраивает?

— Полностью, — сказал Дойл. — Считаю, это правильное решение.

— Еще поглядим, — заявил лорд Боб. Он встал. — А теперь извините, у меня дела.

Все встали. Лорд Боб перешел через ковер и протянут Дойлу руку.

— Рад вас снова видеть, старина. Здорово, что вы смогли выбраться. Простите за все эти волнения, а?

Дойл тряхнул его руку. Хорошее настроение снова вернулось к нему, он как будто даже стал еще выше ростом.

— Ничего страшного, — сказал он. — Здесь приятно, несмотря ни на что.

Лорд Боб повернулся к Великому человеку и улыбнулся.

— Гудини, — сказал он и кивнул. Повернулся ко мне и нахмурился. — Бомон. — Не кивнул. Обращаясь к другим, сказал: — Увидимся в четыре. В гостиной. — И ушел.

Немного резковато, подумал я. Хотя, кто знает, может, аристократы все такие. Даже если они большевики.

Я уже собрался сесть, когда Великий человек перевел свою очаровательную улыбку прямо на меня. Либо он уже забыл о моем предательстве, либо ему что-то от меня понадобилось.

— Фил, вы нас извините? Я бы хотел поговорить с сэром Артуром наедине.

Что же, вполне разумное желание. Они — старые друзья, им надо пересказать друг другу последние события в жизни, поговорить о женах.

— Нет вопросов, Гарри, — сказал я. — Только сделайте одолжение, не выходите во двор.

Он нетерпеливо кивнул.

— Да, да. Понимаю. Но, пожалуйста, Фил, не говорите никому о нашей беседе до чая.

— Хорошо, Гарри. До чая. Приятно было познакомиться, сэр Артур.

Я протянул руку Дойлу, чтобы он мог пожать ее еще разок. Что он не преминул сделать.

— Буду с нетерпением ждать возможности поговорить с вами подробно, — признался он.

Я прошел через весь дом и вышел наружу. Кругом пусто — ни гостей, ни прислуги. Я добрался до конца мощеной дорожки, потом до гравийной тропы и двинулся по ней в сторону от дома. Петляя, тропа вела в сад. Там, между цветочными клумбами, я разглядел несколько кованых скамеек, выкрашенных белой эмалевой краской, как те две, что стояли под деревом с бронзово-красными листьями. Я уселся на одну.

Воздух был все еще теплый, солнце светило все так же ярко, и небо было все такое же голубое.

Великий человек был все еще жив, как и все остальные гости. Довольно скоро остальные гости поймут, в каком положении оказались, и будут решать, нужна ли им полиция. Пока все складывалось так, как я предполагал, что просто невероятно, если имеешь дело с Великим человеком.

Мне бы радоваться.

Но я беспокоился.

Слишком уж тяжкое бремя для одного человека. Если в ближайшее время не появится полиция, придется уговорить Великого человека позвать еще кого-нибудь на подмогу.

Я взглянул на дальний лес, темно-зеленый, густой, мрачный. Цинь Су вполне мог там прятаться. Может, он и сейчас оттуда за мной наблюдает.

Я услышал справа хруст гравия и мигом вскочил.

— Извините, — сказала госпожа Корнель, — я вас нечаянно напутала. — Она протянула изящную руку и жестом попросила меня снова сесть. — Нет-нет, пожалуйста, сидите. Не возражаете, если я посижу с вами?

— Нет, — ответил я, — конечно, нет. — Я говорил правду. Как и раньше, она отвлекала мое внимание, сейчас я и сам был не прочь отвлечься.

С тонкого плеча свисала белая сумочка. Волны черных волос под широкой шляпой были густыми и блестящими. Белое льняное платье яркостью напоминало свежевыпавший снег. Она села и скрестила длинные ноги в светлых шелковых чулках. Извлекла из сумки серебряный портсигар и серебряную зажигалку. Открыла портсигар и предложила мне сигарету. Я снова почувствовал запах ее духов, и снова он напомнил мне о райском саде и искушении.