Я бы сказала, что люблю... - Элли Картер Страница 32

Отчет о коммуникации

18 октября во время урока вождения Оперативники заметили знак на «почтовом ящике» (камешек был перевернут) в условленном месте, поэтому агент Морган симулировала желудочное расстройство, и пока все были заняты просмотром очередной серии «Девчонок Гилмор», забрала записку следующего содержания:

Ладно, если твой отец не Аквамен, то, может, он Человек-молния?

Перевод: Пожалуйста, считай меня забавным, поскольку у меня сейчас очень низкая самооценка, и юмор, возможно, единственное, что мне остается. (Перевод выполнен Макей МакГенри.)

После короткого ответа от Оперативников Объект снова написал через неделю:

Сегодня мой учитель по труду оставил меня после уроков за то, что я не слишком тщательно отшлифовал скворечник. Потом отец заявил, что я должен помогать ему в аптеке хотя бы два вечера в неделю. А вернувшись домой, я обнаружил, что мама приготовила 18 видов бананового хлеба, и я должен был попробовать их все.

Это была пытка.

А как прошел твой день?

Перевод: мне очень комфортно делиться с тобой переживаниями, поскольку ты далека от моей повседневной жизни. Так классно писать тебе эти записки и тайно встречаться. Отношения с тобой ни на что не похожи, в них столько новизны, и мне это нравится. (Перевод выполнен Макей МакГенри с участием Элизабет Сьюттон.)

Оперативники сочли это послание добрым знаком и ожидали от Объекта продолжения общения. Оперативникам казалось, что скоро Объект будет готов к телефонному разговору. Объект делал большие успехи.

Потом они получили вот это:

Это безумие. Ты ведь и сама это понимаешь, правда?

Перевод: Хотя мне пока и нравится необычность наших отношений, ясно, что в долгосрочной перспективе это весьма непрактично. Однако мне интересно посмотреть, куда это нас приведет. (Перевод выполнен Макей МакГенри.)

Из данного послания Оперативники поняли, что нужно продвигаться медленно, чтобы сделать Объект послушным и легко управляемым. Они сошлись во мнении, что необходимо как можно дольше оттягивать момент свиданий, ласк и вообще всяческих формальных событий.

Прошла еще неделя, прежде чем Оперативники получили самое важное сообщение на сегодняшний день:

Можно ли надеяться, что ты сходишь со мной в кино в эту пятницу? Я знаю, что ты, возможно, не сможешь, но я все равно буду ждать тебя (на нашем месте) в семь.

Перевод: ЕСТЬ!!! (Перевод выполнен Камерон Морган и проверен Макей МакГенри.)

У нас есть наше место! И у нас свидание — в кино!

Моя эйфория длилась с той минуты, как я забрала записку и до конца уже привычного разбора операции в нашей комнате. Но на следующее утро я рассуждала уже не как девушка, а как спецагент.

Что, если кино — любимый вид отдыха парней из службы безопасности Академии Галлахер? Что, если фильм будет пошлый, и меня стошнит?

Конфеты «MILK DUDs»! Вдруг карамель застрянет в зубах, и я буду ковырять в коренном зубе, чтобы вытащить ее? Сделать это красиво не удастся — даже не надейтесь! И что мне остается делать? Есть попкорн? Но то же самое может произойти с зернышками!

Мне предстоял тест по органической химии и экзамен по разговорному суахили, но все это — детские забавы по сравнению с той дилеммой, которая встала передо мной. Она разрешилась, только когда за обедом к нам присоединилась Макей, которая заявила:

— Джуниор минт!

Конечно! Молочный шоколад с мятной начинкой и без каких бы то ни было неприятных побочных эффектов. Беру назад все слова, что я говорила о ней. МАКЕЙ МАКГЕНРИ-ГЕНИЙ!

Лиза разглядывала записку, сравнивая ее с предыдущими, уже изученными вдоль и поперек под микроскопом, и проверяла, не скажет ли нам что-нибудь химический состав бумаги и чернил. (Сказал: он закупает их в магазинах «Вол-Март».)

— Обратите внимание, какой завиток он сделал у «К» в слове «кино». — Лиза протянула нам записку. — Помнится, я где-то читала, что это говорит о том, что он склонен…

Но к чему именно он склонен, мы так и не узнали, потому что за столами второго курса воцарилась необычайная тишина, а это могло означать только одно.

— Приветствую, дамы, — сказал Джо Соломон, но прежде я успела затолкать в рот записку. В другой ситуации это был бы блистательный шпионский маневр, вот только Джош, к сожалению, не пользуется растворимой бумагой.

— Как лазанья? — спросил Джо Соломон, и я начала было отвечать, но вовремя вспомнила, что рот у меня… м-м… занят совсем другим. — В пятницу вечером состоится ярмарка вакансий Академии Галлахер. — Мы с подругами переглянулись — одна и та же мысль посетила нас разом: в эту пятницу! — Вот список агентств и фирм, которые будут представлены. — Он бросил на стол пачку рекламных буклетов и флаеров. — Отличный шанс взглянуть, что ждет вас за этими стенами — особенно для тех, кто не перейдет ко мне на второй подуровень.

Что ж, надо признать, от этих слов я даже проглотила часть записки. Когда мистер Соломон ушел, я выплюнула то, что от нее осталось (к счастью, сам текст почти не пострадал). Я смотрела то на записку, то на сверкающие буклеты, сулящие мне выбор пути на всю оставшуюся жизнь. Есть уже не хотелось.