Шерлок Холмс и уэльские тайны - Ллойд Биггл-младший Страница 32

— Это так, — кивнул Холмс. — Многие организованы ещё в начале прошлого века. Некоторые носят вычурные названия: «Великая ложа друидов». Все эти общества борются против пьянства, заботятся об улучшении социальных условий и развитии образования.

— В этом нет ничего плохого, — заметил Мадрин.

— Весьма возможно, — согласился Холмс. — Но вот что интересно: все эти общества помогают Лиге по изучению и распространению идей Роберта Оуэна.

— Почему бы нет? — пожал плечами Мадрин. — Лига делает доброе и полезное дело.

— Вы уверены, что Лига не занимается ничем, кроме лекций и докладов?

— Конечно.

— Это только на первый взгляд. Чутьё подсказывает мне, что здесь что-то не так. Мы столкнулись с очень сильным противником, Портер. Мне пока трудно решить, имею ли я дело с мощным интеллектом или с дьявольской хитростью.

— С чрезвычайно хитрой личностью, — отозвался я, — причём склонной к излишним сложностям.

— Вы, конечно, имели в виду случай на Еврейском рынке, не так ли? — Когда я кивнул, Шерлок Холмс продолжал: — Вероятно, это была отработка какой-то предстоящей операции. Могу сказать, что наш противник — прекрасный организатор.

— Ещё один Мориарти, — предположил я.

— Нет-нет, — покачал головой Холмс. — Этот человек сумел охватить щупальцами своей организации весь Уэльс. Мориарти с этим бы не справился. Скажите мне, Мадрин, — снова обратился к валлийцу Холмс, — кто из известных вам лиц обладает незаурядным интеллектом, замечательным талантом организатора и немалыми средствами, чтобы финансировать свою организацию? Кто бы это мог быть? Мой друг, преподобный Изикел Браун?

— Кто угодно, только не он, — запротестовал Мадрин. — Во-первых, он не богат, а во-вторых, он такой скверный организатор, что запутался даже с учётом пожертвований на церковь.

— Эмерик Тромблей? — продолжал допытываться Холмс.

— Он очень богат, но руководство тайной организацией мешало бы ему заниматься бизнесом. Он вообще против политики. Друзья предлагали ему выдвинуть свою кандидатуру в парламент против полковника Прайс-Джонса, но он отказался. Его интересуют лишь доходы от рудников, шахт и ферм.

— Его управляющий Веллинг?

— Да, он хороший организатор: всё управление шахтами, рудниками и фермами находится в его руках. Но, к сожалению, он не богат. Я даже думаю, что он получает довольно скромное жалованье. Вот почему его так ценит Эмерик Тромблей. Английские лендлорды вообще предпочитают иметь дело с валлийцами: те работают до седьмого пота, живут в скверных условиях, плохо питаются и ни на что не жалуются.

— Что вы могли бы сказать о Кайле Конноре?

Мадрин помолчал, обдумывая ответ.

— Он, безусловно, человек богатый, и у него масса свободного времени. Но ведь у него парализованы ноги. Разветвлённая организация требует постоянных поездок. В его положении они невозможны. Или я ошибаюсь?

— Есть и другие богатые люди и предприниматели, — сказал Холмс. — Например, семейство Прайс-Джонс из Ньютауна. Их фабрики экспортируют товар за пределы страны. Не могли бы они взять на себя руководство организацией?

Мадрин решительно покачал головой.

— Сэр Прайс, конечно, блестящий организатор. Он начинал с мануфактурной лавки, а теперь продукция его фабрик известна по всему миру. Но сейчас он уже старый человек и отошёл от дел. Говорят, он впал в старческий маразм. Его старший сын, полковник, управляет производством, заседает в парламенте, так что ему не до заговоров.

— Кто ещё? — настаивал Холмс.

— Есть ещё владельцы поместий, но никто из них не может сравниться по богатству с Эмериком Тромблеем.

— Как бы там ни было, — заключил Холмс и встал, — где-то совсем недалеко от нас находится руководитель мощной организации. Хорошенько поразмыслите над тем, кто бы это мог быть.

К заходу солнца туман исчез, словно его и не бывало. Небо на западе стало голубым, по нему плыли прозрачные облачка, и не верилось, что мы два дня прожили в тумане, когда ничего нельзя было видеть на расстоянии вытянутой руки.

— Мы и сегодня поедем в Тиневидд? — осведомился я.

— Конечно, — ответил Холмс. — Необходимо исследовать каждую возможность, чтобы найти ключ к загадке.

Мы с Мадрином ещё раз заглянули в «Старую таверну» в надежде узнать что-нибудь о Рисе Парри, но вернулись ни с чем.

Оставив лошадь Холмса и наших пони в приглянувшейся нам рощице, мы пришли пешком в Тиневидд.

Нас опять поджидал Гервин Пью. Ночь была лунной, и Шерлок Холмс разместил нас немного иначе, чем вчера. Я остался в сарайчике и должен был наблюдать за берегом озера и домом. Мадрин занял пост позади хозяйственных построек, а Шерлок Холмс выбрал такое место, с которого мог видеть всю панораму целиком.

Ветер стих, гладь озера казалась почти зеркальной. Стемнело. Где-то за озером опять заухала сова и смолкла. В доме погасили свечи, и в мире разлились тишина и покой.

Я изредка посматривал на часы. Когда стрелка подошла к двенадцати, я начал клевать носом. Проснулся я от крика совы, прозвучавшего где-то совсем близко.

Посмотрев на дом, я не поверил своим глазам: из раскрытого окна второго этажа, цепко ухватившись руками за железную трубу, спускалась фигура в купальном костюме. У меня не было никаких сомнений, что это Кайл Коннор.

Достигнув земли, он встал на руки, пересёк довольно быстро лужайку и по мосткам осторожно спустился в воду. Луна зашла за горизонт, и стало совсем темно.

Вдруг я заметил на тёмной воде ещё более тёмное пятно. Оно двигалось от противоположного берега к нам. Секунда — сверкнула вспышка, и прогремел выстрел. Я кинулся к озеру, и в этот момент за первым выстрелом последовали другие. Ко мне подбежал Мадрин, и мы стояли, напряжённо вглядываясь в темноту, пытаясь понять, что же происходит. Несколько в стороне от нас тоже прозвучало несколько выстрелов, и я понял, что это стреляет Холмс. Он сделал ещё два выстрела, после чего наступила тишина, которую нарушил громкий всплеск воды на озере.

Подошёл Холмс, и мы втроём стали ждать дальнейших событий.

— Давайте спустим на воду лодку, — наконец предложил Мадрин.

— В темноте мы не сможем ничего рассмотреть, — возразил Холмс. — Кроме того, противоположный берег сильно зарос кустарником. Поедем на лодке, когда рассветёт.

— Итак, к двум убийствам прибавилось третье, — подытожил я с горечью.

— Пока мы можем утверждать только, что на Коннора было совершено покушение. Когда он стал спускаться из окна, прозвучал сигнал — крик совы, и от противоположного берега отплыла лодка, в которой сидел тот, кто намеревался его убить.

— Что же теперь делать? — спросил я.

— Ждать, — ответил Холмс. — Может быть, он позовёт на помощь, может быть, ещё вернётся. И конечно, ждать, когда рассветёт.