Зрачок Истины - Дарья Вайзман Страница 31

Она ответила, ожидая самого худшего. Но зря – это был всего лишь почтальон (вернее, почтальонша).

«И чего они ходят по ночам», – пробурчала себе под нос Олеся.

Она поняла, что слишком беспокоится. Нельзя быть такой легковерной и такой глупой. Никто к ней не придет. В этом она очень хотела себя убедить, но получалось плоховато.

«Так, нужно отвлечься», – сказала она себе и окинула взглядом комнату. Она не прибиралась в квартире уже неделю. Впрочем, желание наводить чистоту у неё не возникло. В последнее время на неё навалилось слишком много проблем, и они буквально выбивали её из колеи. Она пошла на кухню, рассчитывая хоть чем-то занять себя там.

«Надо вынести мусор», – решила она.

Она достала из мусорного ведра целлофановый пакет, наполненный отбросами. В его маленьком пространстве сосредоточилось целое царство вредоносных микробов. Каждый раз, когда Олеся думала об этом, её лицо непроизвольно кривилось. И она поспешила с пакетом на лестничную площадку, светя себя под ноги фонариком. Она быстро спустилась к мусоропроводу, сбросила туда пакет. Спустя пару секунд телефон в её кармане снова завибрировал. На его экране она прочитала смс: «Я уже близко». Она не хотела верить в это, но подъезжающий к её подъезду лифт, убеждал её в обратном.

Спотыкаясь, она побежала домой, но как только дернула ручку двери, то вспомнила, что забыла ключи. А дверь захлопнулась. Но Олеся настойчиво пыталась открыть её, безуспешно стараясь побороть собственную дрожь. А лифт уже остановился. Его дверцы открылись, и она направила фонарь на того, кто вышел из лифта.

– Не пали мне в очи? – раздался знакомый ей голос. Достаточно грубый, чтобы узнать Павла.

Он стоял, прикрывая лицо ладонью.

– Ты один? – подбежала она к нему. – С тобой кто-нибудь входил?

– Один, – выкрикнул он. – И фонарь выруби! Свет что ли нельзя включить?!

И он нащупал в темноте переключатель. Вскоре в подъезде загорелся свет. Хотя еще утром лампочка не работала. Да и пока доберешься до переключателя, впотьмах переломаешь себе все ноги.

– Ты откуда здесь? – спросила его Олеся, держа перед собой включенный фонарик. Его быстрым движением руки отключил Павел, а затем добавил:

– Батарейку не переводи!

Олеся нервно отскочила назад, неловко взмахнув своим фонариком, так что Павел даже рассмеялся. Но ей было не до смеха. Она снова повторила свой вопрос.

– По делу пришел, а что? – ответил он.

– Здесь я задаю вопросы, ясно!

Услышав это, Павел едва не подавился от смеха. И только серьезное выражение лица Олеси заставило его успокоиться.

– Откуда ты знаешь мой адрес? – спросила она.

– Я же коп, забыла?

– Вадим, сказал?

– Раскусила.

Он заулыбался во всю ширь своего рта, и эта улыбочка почему-то очень взбесила Олесю. Она с радостью бы сбежала от него и заперлась бы у себя дома, но вспомнила, что не может открыть дверь. Без ключей.

К счастью, Павел как раз мог. Впрочем, он не торопился предлагать ей помощь. Он подождал, пока она сама его попросит. И ей пришлось попросить, а он очень быстро справился с её дверью, но не стал раскрывать секрет, где такому научился. Олеся, в свою очередь, не стала рассказывать ему о своих ночных страхах. Так что они были квиты.

Однако Павел помог ей не просто так. К ней у него было несколько вопросов. Их он не спешил задавать, а сперва позвонил Ивану, которого пригласил на квартиру к Олесе. Вот только её эта новость несильно обрадовала. Он даже не спросил у неё разрешения, а квартира все-таки принадлежала ей.

– Постой, – обратилась она к нему, – так мы не договаривались!

Тогда он напомнил ей про насильника Юли и упомянул человека, который может помочь его найти. Это смягчило Олесю. Она согласилась на полчаса устроить у себя дома мини-собрание для этих целей.

Тогда (опять же без позволения) Павел зашел в большую комнату, служившую гостиной, и сразу расположился на диване напротив телевизора. Телевизор был как-то староват для современного века. Он напоминал серый громоздкий ящик и в основном использовался Олесиной кошкой в качестве лежанки. Диван, впрочем, тоже был десятилетней давности и не такой мягкий, как хотелось бы. Он был раскладным, но на нем никогда никто не спал, кроме опять же кошки. Об этом говорила лежащая на нем крохотная подушка, вся покрытая шерстью. На неё Павел едва не сел.

Он положил свои ноги на столик перед собой, порывшись предварительно под ним в поисках журнала. Но и журналы все были старые и требовались лишь как подстилка в кошачий горшок. Еще он заметил над телевизором полки, заполненные трудами классиков. Причем все книги были изданы еще до его рождения.

– Ты что с бабушкой живешь? – рассмеялся он.

– Жила.

Затем он заметил в серванте её детские фотографии. Ради смеха он решил поглядеть на них поближе. И даже потрудился встать с дивана.

– Это ты? – спросил он, указывая на коротко стриженого ребенка, больше напоминающего мальчишку.

Она кивнула. На фото её можно было узнать лишь по рыжим волосам. А он думал, что она крашеная. Значит, ошибся.

Он потянул руку к фотографии седовласого худого мужчины с густыми темными бровями и посмотрел на него так, будто знал его лично.

– Не трогай! – сказала она.

– Это твой дед?

Она снова кивнула и отобрала у него фотографию. Она не любила, когда трогают её вещи.

– Так твой дед Глазач! – воскликнул Павел после короткого молчания.

– Кто?

– Ну, следак.

– Он работал в милиции.

– Да ты чо, он же крутой! Я читал его дела, хотя я не любитель читать.

Олеся почему-то была другого мнения о своем деде. Она помнила его вечно кашляющим кровью из-за туберкулеза. Перед смертью он был просто не выносим. Дни напролет он смотрел телевизор на всю громкостью и орал на каждого, кто осмеливался войти к нему в покои.

К счастью, ей не пришлось рассказывать об этом Павлу. Их беседу прервал звонок в дверь – пришел Иван.

Павел представил его как своего коллегу и был весьма горд этим, в отличие от Ивана, который чуть наклонился к Олесе и сказал:

– Ну, мы с ним такие же коллеги, как Эйнштейн и обезьяны, но если ему так нравится, то пусть.

Олеся улыбнулась, не открывая рта, и отвела взгляд в сторону.

Она провела гостей в большую комнату. Павел расположился всё там же посередине дивана. Олеся присела чуть правее его, как можно правее.

– Так в чем весь сыр-бор? – поинтересовался Иван, усаживаясь, как барин, в кресло слева от дивана. – Что у вас тут приключилось, пока меня не было?

– Слово вам, мадам, – Павел сделал жест руками в сторону Олеси.