Дядя Леша - Елена Милкова Страница 31

В тот первый раз в казино Вадим сразу обратил на себя ее внимание. Она умела разбираться в людях и видела, что парень пришел не просто так, поразвлечься. Ему очень нужно было выиграть. Что ж, он выиграл. Была нахлобучка от Эдуардыча, да что тут докажешь… Да, интуиция ее не подвела.

Работая крупье, Валерия насмотрелась разного. Бывали и бурные сцены. Некоторые счастливчики были готовы купать всех окружающих в шампанском после крупного выигрыша, а иногда напивались до того, что швейцару приходилось чуть ли не на себе доволакивать их до вызванного под утро такси. Но бывало, конечно, И безысходное отчаяние, явное или еле скрываемое. Одно Валерия поняла для себя твердо после первого же месяца работы: ни за что в жизни она не сядет за игорный стол. И никогда не свяжет жизнь с игроком. Она работала уже второй год, и до сих пор ей было странно наблюдать за тем, как каждый вечер люди устремлялись к их подъезду, украшенному мигающими лампочками, как мотыльки на свет.

— А тебе-то что? — усмехнулся Антон, когда она однажды высказала свои мысли вслух. — Это наше счастье, что порхают по свету такие мотыльки. На что бы иначе жила ты да мы с Эдуардычем?

Валерия фыркнула про себя: не слишком ли — равнять себя с самим Валентином Эдуардовичем. Тот, правда, в свое время заинтересовался Валерией, когда Антон еще только устраивал ее к нему на курсы крупье. Он даже на некоторое время приблизил ее к себе, но насчет Эдуардыча, как его обычно называли за глаза, а то и в глаза, Валерия никогда не обольщалась. Для Валентина Эдуардовича это была лишь составная часть имиджа — он считал необходимым появляться в свете всегда в сопровождении очередной красотки, причем красотки быстро менялись. При этом он искренне полагал, что осчастливил Валерию.

Она давно усвоила, что в этом мире каждый за себя и что пробиваться ей придется самой. Она и раньше это понимала, но окончательно в этом ее убедил Антон.

А как она на него клюнула, глупая провинциалочка! Решила, что раз Бог внешними данными не обидел, значит, все при ней. Не тут-то было… Как он ее унижал, как высмеивал южный акцент, украинское «г» и, главное, интонацию.

— Мне в Москве анекдот рассказали. Один на улице спрашивает: «Как пройти к кинотеатру «Ударник»?» — «А ехал бы ты, парень, на свою Украину!» Приезжий обиделся. В вопросе не было ни одной буквы «г». Сечешь? Дело не только в гэканье. Хохлушки вроде тебя даже смеются по-другому. Ржут, как лошади. Ты вот прислушайся к себе. Не умеешь, лучше не смейся.

А одежда? А манеры? Всему ее научил Антон. Причем учил грубо — унижениями, издевательствами и злыми насмешками. Валерия обижалась, рыдала, но училась. Короче, Антон, сам того не желая, повторил подвиг профессора Хиггинса, превратившего цветочницу в гранд-даму. Только методы у него были совсем другие. И помимо внешнего лоска и манер Валерия приобрела еще множество знаний — от того, как правильно вести себя в постели, до ясного понимания, что человек человеку волк.

А ведь она его когда-то любила. Но это давно прошло. И сейчас Антон не вызывал в ней никаких чувств, кроме раздражения. А сам-то… Тоже мне барин… Макаронщик!

Как ни странно, Валерия до сих пор не очень ясно представляла себе, чем он занимается. Когда-то она пыталась выяснить этот вопрос окольными путями и получила очень расплывчатые ответы.

«Антон? Да он вроде в каком-то фонде подвизается?» Или: «Слушай, а разве он не в доле с Эдуардычем? Или что у них там за дела?» Или даже: «А кто его знает? Разве в наше время такие вопросы задают? Может, он макаронами торгует?»

Но Валерия подозревала, что Антон занят вовсе не торговлей макаронами. Во всяком случае в последнее время она не раз замечала, что там, где появлялся Антон, непременно торчал этот амбал с хвостиком. Не иначе телохранитель… А это уже кое-что да значит.

Нет, она поступила совершенно правильно, решив порвать с ним навсегда, хотя это и обернулось вчерашней весьма неприятной сценой…

Словом, на Антоне наконец можно ставить точку. Теперь у Валерии были развязаны руки, хотя Антон, надо сказать, никогда не препятствовал ее связям с другими мужчинами, даже поощрял их. В результате бывшая хохлушка-хохотунья виртуозно научилась морочить мужчинам головы. Для нее давно не было секретом, что стоит ей томно опустить глаза, затененные ресницами, не нуждающимися в искусственном удлинении, как на лицах окружающих появлялось особое глуповато-восторженное выражение. Другим действенным оружием были загадочные недомолвки в разговоре — Антон внушил Валерии, что никто ничего не должен знать о ней наверняка.

И надо же было так проколоться вчера! Это все чертов «Принц Уэльский». Чем больше Валерия об этом думала, тем больше убеждалась, что Антон нарочно подпаивал ее. Хотел спровоцировать скандал. Он умеет манипулировать людьми, этого у него не отнимешь.

Ведь обычно Валерия только с презрительной усмешкой слушала, как в ее присутствии знакомые девицы начинали откровенничать, выкладывая всю подноготную — свою собственную, своих близких и родственников и даже шапочных знакомых. Для себя она давно уяснила, что чем меньше о тебе знают, тем лучше. О своих детстве и юности, проведенных в пыльном промышленном Днепродзержинске, она сама старалась не вспоминать. Хотя было и в этом детстве немало радости — лето в райцентре Пятихатки (том самом, где дедуля резал кабанчика). Кременчугское водохранилище, таранька. В Днепродзержинске началось и ее восхождение к успеху, когда двадцатилетняя Лера Бабенко заняла третье место на городском конкурсе красоты. Этого было недостаточно, чтобы поехать на республиканский конкурс в Киев, но хватило для того, чтобы молодая чертежница обрела своего первого серьезного покровителя в лице Виталика — владельца сети торговых ларьков, одного из крутых парней.

Тот конкурс красоты резко переменил жизнь Леры Бабенко. Виталик впервые в жизни пригласил ее в дорогой ресторан, где он был своим человеком и где официанты из кожи вон лезли, чтобы угодить почетному клиенту. У Леры появились модные одежки, о которых она раньше могла только мечтать. А главное, она поняла силу воздействия своей красоты.

Очень хотелось вырваться из Днепродзержинска. Куда? Это было все равно. Лучше всего, конечно, в Америку. Но как? Выйти замуж за американца? Так ведь их в Днепродзержинске сроду не видали. Надо было ехать в столицы: в Киев, в Москву или в Ленинград.

Предлог для отъезда придумать оказалось несложно. Лера ехала поступать.

Правда, в вуз за красивые глазки не взяли. Ленинградский институт авиаприборостроения отверг прелести юной особы, прибывшей с родины Леонида Ильича. Но об этом Валерия жалела меньше всего. Куда бы она подалась сейчас с этим дипломом?

Но все это было в прошлом. Теперь Валерии было уже двадцать шесть лет, и она чувствовала, что время работает против нее. Пора было выходить замуж, но не просто же — лишь бы за кого. Желающих поухаживать за ней в казино хватало, но Валерия старалась держаться как можно строже. Во-первых, начальство не поощряло фамильярные отношения с клиентами: тот же Валентин Эдуардович, сам имевший право приглашать к себе сотрудниц казино, в отношении связей с клиентами проявлял большую принципиальность. Но главное, Валерия понимала, что большинство солидных посетителей, приходящих в казино поиграть, воспринимают ее как часть роскошной обстановки, необычной, экзотической атмосферы и не допускают мысли о том, чтобы впустить девушку из казино в свою повседневную, устоявшуюся жизнь. Впрочем, Валерия не отказывалась от своих планов и терпеливо ждала. И вот, кажется, дождалась.