Очищение убийством - Питер Тримейн Страница 31

— Давайте пройдемся немного и подышим свежим воздухом, этим даром Божьим, после духоты соборной, — предложил Эадульф почти елейным голосом.

Фидельма шла по одну руку от Ательнота, Эадульф — по другую.

— Ты знал настоятельницу Этайн? — спросил Эадульф почти небрежно.

Ательнот бросил быстрый взгляд в его сторону.

— Это зависит от того, что ты имеешь в виду, — ответил он.

— Возможно, мне лучше переиначить вопрос? — быстро сказал Эадульф. — Как хорошо ты знал Этайн из Кильдара?

Ательнот нахмурился. Лицо его покраснело, он колебался. Потом коротко ответил:

— Недостаточно хорошо.

— Недостаточно насколько? — не отставала Фидельма, довольная тем, как монах-сакс начал допрос.

— Я познакомился с ней всего четыре дня тому назад.

Поскольку никто ничего не сказал, Ательнот поторопился добавить:

— Епископ Колман позвал меня к себе неделю назад и сказал, что ему донесли, что прибывает настоятельница Этайн из Кильдара, чтобы принять участие в большом синоде. Ее корабль пристал в порту Равенгласс в королевстве Регед. Ее ждал путь через высокие холмы Катрайта. Колман попросил меня взять нескольких братьев и отправиться в Катрайт, чтобы встретить настоятельницу и препроводить ее в Витби. Так я и сделал.

— Это была твоя первая встреча с настоятельницей? — Фидельма требовала подтверждения.

Ательнот настороженно нахмурился.

— Почему ты задаешь такой вопрос?

— Мы хотим получить четкую картину последних дней Этайн, — пояснил Эадульф.

— В таком случае — да. Это была моя первая встреча с ней.

Фидельма и Эадульф переглянулись. Оба были уверены, что Ательнот лжет. Но почему?

— И ничего неподобающего не произошло во время вашего путешествия сюда, в Стренескальк? — спросил немного спустя Эадульф.

— Ничего.

— Ты не вступал ни в какие споры с настоятельницей или ее спутниками?

Ательнот прикусил губу.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — угрюмо сказал он.

— Но послушай, — вкрадчиво сказала Фидельма, — ты известен как пылкий сторонник Рима, а настоятельница Этайн была главным защитником обычая Колумбы. Конечно, вы обменялись какими-то словами? В конце концов, вы с ней и ее свитой были в пути два-три дня.

Ательнот пожал плечами.

— А, это. Конечно, мы кое-что обсуждали.

— Кое-что?

Вздох Ательнота говорил о плохо скрываемом раздражении.

— У нас был один спор, вот и все. Я сказал ей, что я думаю. В этом нет преступления.

— Конечно, нет. Но не опустился ли ваш спор до какого-либо рукоприкладства?

Ательнот вспыхнул.

— Одного молодого колумбианского монаха пришлось удерживать. По его молодости это простительно, потому что у него нет понятия о мудрости и достижении цели иным путем, кроме насилия. Глупый юнец. Это не имело последствий.

— А когда вы прибыли сюда, что тогда?

— Тогда я исполнил свои обязанности перед епископом. Я благополучно доставил настоятельницу и ее свиту в этот монастырь, вот и все.

— Все? — Голос Фидельмы звучал резко.

Ательнот взглянул на нее и ничего не ответил.

— Разве ты не видел ее потом, после того как привез ее в безопасную обитель за этими стенами? — подсказал Эадульф.

Ательнот покачал головой, крепко сжав губы.

— Итак. — Фидельма испустила долгий вздох. — Ты не заходил к ней в келью и не хотел говорить с ней наедине?

Фидельма прямо-таки видела, как напряженно работает мысль монаха; она заметила, что глаза у него слегка расширились, когда он вспомнил о свидетельнице своего опрометчивого поступка.

— Ах да…

— Да?

— Я заходил к ней один раз.

— Когда и с какой целью?

Ательнот явно насторожился. Фидельма даже ощутила к нему холодноватое сочувствие — бедняга изо всех сил пытается выдумать благовидное объяснение.

— Сразу же по завершении утренней трапезы в первый день дебатов. В день ее смерти. Я хотел вернуть одну вещицу, принадлежавшую настоятельнице. Вещицу, которую она обронила во время нашего путешествия из Катрайта.

— Вот как? — Эадульф почесал за ухом. — Почему она не была возвращена раньше?

— Я… я только что обнаружил ее.

— И ты вернул ее — что это было?

— Застежка, — ответил Ательнот уверенно. — И я не вернул ее.

— Почему?

— Когда я пришел к настоятельнице, она была не одна.

— Так почему же ты просто не оставил застежку?

— Я хотел поговорить с ней. — Ательнот снова замешкался и прикусил губу. — Я решил, что верну позже.

— И ты вернул?

— Прошу прощения?

— Ты вернул ее позже?

— Позже настоятельница была найдена мертвой.

— Так что застежка все еще у тебя?

— Да.

Сестра Фидельма молча протянула руку.

— Ее нет при мне.

— Хорошо, — улыбнулась Фидельма. — Мы проводим тебя до твоей кельи. Полагаю, она там?

Ательнот, поколебавшись, медленно кивнул.

— Веди нас, — предложил Эадульф.

Ательнот сделал шаг и снова остановился.

— Что такого важного в этой застежке? — нерешительно спросил он.

— Мы ничего не можем сказать, пока не увидим ее, — спокойно ответила Фидельма. — В данный момент мы должны узнать и проверить все, что относится к настоятельнице.

Ательнот раздраженно фыркнул.

— Ну, если вы ищете подозреваемого, я могу назвать такого. Когда я пришел к настоятельнице, чтобы отдать ей застежку, там была эта странная монахиня.

Фидельма недоверчиво подняла бровь.

— Ты говоришь о сестре Гвид?

— Гвид! — Ательнот кивнул. — Пиктская девушка, которая так обидчива и ревнива по мелочам. Пикты всегда были врагами нашего рода. Мой отец был убит во время пиктских войн. Она всегда была с настоятельницей.

— А почему бы и нет? — возразила Фидельма. — Она была ее секретарем.

Ательнот скривился, словно от удивления.

— Я знал, что настоятельница Этайн назначила эту девушку своим секретарем. Из жалости, полагаю? Девушка ходила за настоятельницей, как собака за овцой. Можете себе представить, она воображала, будто настоятельница — это воплощение какой-то великой святой.

— Но Этайн послала приглашение Гвид приехать сюда с Ионы и быть ее секретарем, — заметила Фидельма. — Почему ты решил, что она это сделала из жалости?