Чисто конкретное убийство - Иоанна Хмелевская Страница 31

— С волосами да, может быть, — милостиво согласилась Паулина — Возможно, что я тоже видела. Но уже очень давно.

— И кто это? — жадно спросил Возняк.

Обе едва не обиделись. Леокадия опустила руку.

— А нам-то откуда знать? Мы его еле-еле вспомнили, а вы хотите знать, кто это.

— Он как-то промелькнул в нашей жизни очень давно. И я совсем не уверена.

С большим облегчением Возняк избавился от первых свидетелей и с еще большим облегчением пригласил Марленку.

— О господи! — ахнула Марленка, почти в ужасе.

Она ощупью нашла стул за спиной.

— Ведь это… Если бы не лысина… Но ведь это же дядюшка!

У Возняка капитально отнялся язык.

— Что-о-о?!

— Мой дядюшка. Ну тот, названый. О котором все столько говорят. Но он не был лысый!

Возняк со всей поспешностью вывел лицо на монитор, художник-график начал примерять прическу. Страшно взволнованная Марленка перестала цепляться за стул и давала инструкции.

— Нет, никаких локонов! Но нет, и не такой прилизанный, волосы у него как-то так росли… По-моему, немного посветлее… И покороче, такие нормально стриженные, по-мужски. И еще мне кажется, волосы были гуще…

Не отпуская Марленку, с которой рядом было как-то веселее и приятнее, Возняк вызвал Анну Бобрек.

Спокойная и выдержанная женщина вошла, взглянула и замерла.

Она буквально окаменела, молчала и, забыв дышать, вглядывалась в лицо на экране. А Возняк с бешеным интересом смотрел на ее красивое лицо.

— Ну и что? Вы его узнаете?

Анна Бобрек попыталась вернуть себе голос.

— Не понимаю, — наконец выговорила она после долгого молчания. — Это пан Бартош. Вы мне показываете убийцу или жертву?

— Жертву, проше пани. Покойника, найденного на огородах больше десяти лет тому назад.

— Я все-таки не понимаю. Не может быть. Это значит, что Бартош умер? Вы его ищете, а он умер?

— Так точно, проше пани. Если это он, то он совершенно и радикально умер.

— Господи помилуй!

Наблюдавший все это со стороны сотрудник комиссара торопливо подсунул ей стул, оставленный Марленкой, на который Анна Бобрек почти рухнула и снова надолго замолчала.

— Я слегка., потрясена. Я не предполагала… не ожидала… Я думала..

— Что вы думали?

— Я думала, что он… подозреваемый…

— Совершенно верно, он и был подозреваемый. Но если это его скелет, то подозрение отпадает. Самоубийство исключено. А нам по-прежнему необходимо найти убийцу.

Анна Бобрек как-то странно посмотрела на него, открыла рот и снова закрыла, а потом глубоко вздохнула.

— Я должна это обдумать, — тихо сказала она — Мне нужно подумать. Пожалуйста, оставьте меня сейчас.

— Вы знаете о нем что-то еще?

— Не сейчас!!!

Возняк не был идиотом. Невзирая на собственные мощные переживания (ведь следствие для него переворачивалось вверх ногами!), он сориентировался, что еще минута — и эта женщина забьется в истерике, не сможет прийти в себя, и вместо допроса будет борьба с шоком, приедет «скорая», заберет Анну Бобрек, и получит комиссар птичье гуано, а не желанные сведения. Он отослал Анну Бобрек в свободную на тот момент камеру для опасных преступников и велел дать воды. Коньяка, к сожалению, у него под рукой не было.

Теперь он взял в оборот двух ведьм помоложе. Вместе. Он уже сориентировался, что их переговоры друг с дружкой куда ценнее, чем все ответы на официальные вопросы. Милости просим, пусть переживут потрясение и пусть поболтают между собой, сколько душе угодно.

— Мать честная, — почти сразу ахнула Иоанна. — Да чтоб мне дом и отчизну покинуть, это же почти Бартош!

— На мой взгляд, пусть будет Бартош, но какой-то не вполне точный, — холодно раскритиковала Росчишевская. — Где тут создатель этого шедевра? А-а-а, это вы. Тогда удлините ему ресницы. И погуще сделайте, должно получиться а-ля Грета Гарбо.

Компьютерный график с живейшим удовольствием исполнил приказ.

— И волосы тоже чуть подлиннее, примерно на сантиметр, — дополнила Иоанна, но уже без ахов и стонов, зато очень неохотно. — Хорошо, что все на мониторе, на этапе творчества, лысый череп на распечатке меня бы точно сбил с толку. Профили получились, только доделайте ему прическу. Но я все-таки хотела бы знать, что тут творится. Это вы так шутите?

Росчишевская оставила графика в покое и оглянулась.

— Это и есть голова из зарослей моей двоюродной бабушки? — вежливо поинтересовалась она.

Возняк почувствовал себя разочарованным, он нетерпеливо ждал разговора милых дам друг с дружкой и не знал, как его спровоцировать. Пока что они всматривались в воссозданные лица, одно лысое, второе с волосами, и оценивали их так, словно должны были дать награду автору за лучший снимок.

До них, наверное, не дошло, на что они смотрят…

— Это реконструкция лица жертвы, найденной на вашем садовом участке в парнике, — сказал он веско. — Голова из чащобы двоюродной бабушки. А вместе голова и скелет составляют единое целое. Это доказано.

Дамы туповато и недовольно посмотрели на комиссара.

— Так же, как доисторические ящеры? — уточнила Росчишевская. — Тут челюсть, там хвост, но они подходят друг к другу?

— Сейчас ящеров исследуют на радиоактивные изотопы, углерод С, — заметила Иоанна — Не знаю, что такое углерод С, потому что просто С — это и есть углерод, такой элемент.

— В последнее время скорее исследуют ДНК. Я тоже не знаю, что это такое, но возражать не буду.

Несколько минут они молча рассматривали все картинки и явно приходили в себя от неожиданности.

— В этой ситуации я начинаю сомневаться в лопате, — критически заметила Иоанна.

— Ты с ума сошла. Так, по-твоему, чем ему башку снесли? Мечом?

«Обе сошли с ума! — подумал Возняк. — Но ничего, главное, что они между собой разговаривают…»

— Меч он не точил, — решительно сказала Иоанна. — Штык — да, точил, а меч — нет. Я, во всяком случае, такого не видела.

— А штык видела?

— Я им даже пользовалась. Очень удобный инструмент.

— Но у меня получается, что это вообще не он. Это его прибили.

— И ты веришь, что его собственной лопатой?

— Ни во что я не верю. Насколько я помню, это когда-то называлось липа-фотомонтаж. Они нас водят за нос, потому что чего-то от нас хотят, только я не знаю чего.

Обе дамы стояли перед двумя изображениями — лысой головы и с волосами — и всматривались в ту, что с волосами. Иоанна пожала плечами.