Красная Орхидея - Линда Ла Плант Страница 31

Дальнейшее едва ли объяснялось тем, что она была пьяна. На самом деле она была лишь слегка навеселе и вполне осознавала, что делает, хотя вино немножко и притупило реакцию. Прежде Анна никогда еще не спала с тем, кто предложил бы разделить с ним ложе без какой-либо физической преамбулы. Всякий ее предыдущий опыт обычно начинался с расстегивания юбки и блузки и постепенно переходил во что-то более серьезное. Ленгтон в свое время оказался очень нежным и опытным любовником, с которым и наутро было комфортно. Ночь с ним была особенной. С тех пор у нее не было секса ни с кем. Не то чтобы она не могла увидеть в ком-либо потенциального любовника — просто никто за это время не нашел ее столь привлекательной, не говоря уж о том, чтобы с нею флиртовать. Теперь у нее появился мистер Рейнольдс… Когда они занялись любовью, ничего, в сущности, не изменилось, мир не сошел с рельсов, но Дик в постели оказался ласковым и внимательным, и в оргазме она смеялась от нахлынувшего счастья. А утром, разбудив ее поцелуями, он был еще более страстным…

Ричард принес ей в постель чашку кофе и отправился в душ. Увы, кофе был ужасным — выдохшийся и разогретый после того, как всю ночь простоял в кофеварке. Она улыбнулась, но ничего не сказала, когда вернулся Дик, натягивая замшевую куртку и источая запах ее шампуня и увлажняющего крема. Анне было приятно, когда он опустился на колени возле постели, чтобы поцеловать ее перед уходом.

— Я позвоню тебе позже.

И он ушел. Стоя на цыпочках, она глядела в окно кухни, как он разгоняется на своем «моргане».

Анна приготовила себе яичницу, сварила свежий кофе. Приняв душ, она наконец пришла в себя, чувствуя, какая тяжесть свалилась с ее плеч.

Полная уверенности в себе, она припарковала свой «мини» на полицейской стоянке. Увидев, как обшарпанный ленгтоновский «ровер» занимает сразу два места, она подумала: «Типичный эгоист, ни с кем не считается».

Анна прошла в комнату следственной бригады. Едва ее увидели сотрудники, как гул голосов утих.

— Утро доброе, — сказала она бодро и проследовала к своему столу.

Льюис выразительно приподнял газету с крупным заголовком: «Двойник убийцы Черной Орхидеи».

Взяв в руки газету и просмотрев ее, Анна ничего не сказала. Это было как раз то, чего они опасались. В статье старое преступление сравнивалось с новым, прилагались многочисленные фотографии обеих жертв в разных ракурсах, излагались ужасающие подробности убийства Луизы Пеннел.

— Твой парень довел нашего шефа до белого каления.

Анна хлопнула газетой по столу:

— Мои отношения с журналистом никак не связаны с этой статьей. Всем и каждому в этом участке я запрещаю бросать на меня недвусмысленные взгляды и намекать, будто это имеет ко мне какое-то касательство. Это не так!

— Но он чертовски много знает про оба преступления. И если не ты информировала его, то кто? — гаденько произнес Льюис.

— Вероятно, порылся на сайте, посвященном Элизабет Шорт.

Анна поднялась и прошла мимо Льюиса, чтобы сделать себе кофе, хотя и не очень-то его хотела, — она чувствовала, что все присутствующие навострили уши, слушая их разговор. Она стояла возле стенда и читала пресс-релиз, который по наставлению начальницы лондонской полиции опубликовал Ленгтон, получив почтовую открытку. Там высказывалось требование, чтобы убийца назначил место встречи в любом месте на свое усмотрение.

— Какой-нибудь ответ на это поступил? — спросила она у Баролли, и тот помотал головой. — А что извлекли из ее записной книжки?

— Ну, если не считать повреждения барабанных перепонок, то договорились встретиться со всеми, кого смогли найти. У тебя там списочек на столе.

Анне дали четыре адреса с контактными телефонами: две девушки, жившие с Луизой в общежитии, и двое мужчин, которые знавали погибшую где-то пару лет назад. Адреса эти были разбросаны по всему Лондону. Анна выдвинула ящик стола и достала оттуда справочник по Лондону, чтобы разработать маршрут с наименьшей потерей времени в пути.

— Тревис!!! — донеслось из кабинета Ленгтона.

Она ожидала этого и была готова с ним встретиться. Анна провела рукой по волосам, оправила свитер, разгладила юбку и прошагала в его кабинет.

— Садись.

Она присела на краешек стула. Он швырнул ей газету:

— Ты видела это долбаное чтиво?

— Да.

— Ты что, дала своему приятелю материалы нашего дела?

— Нет.

— Так он что, по-твоему, взял все это из воздуха?

— Он имел внутреннюю информацию.

— И ты клянешься в этом своей любимой задницей?! Эта статья всех нас поставила в хрен знает какую ситуацию! Всякие психи нам телефоны обрывают: у нас уже есть Желтые, Голубые, Розовые Орхидеи — и вся эта долбаная хрень отнимает у нас драгоценное время!

— Я знаю.

— Ты знаешь?! Так бога ради, усвой этот урок — и не тявкай нигде по углам!

— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.

— Чего?!

— Я говорю, мне не нравится этот твой тон.

— Тебе не нравится этот мой тон?! Таким тоном я со всеми разговариваю, Анна! Не думаешь же ты, что для тебя будет какое-то исключение?

— Нет, но я думаю, ты должен выказывать ко мне некоторое уважение и не спешить с выводами.