Мания расследования - Елена Топильская Страница 31

Бодрый Шарафутдинов заверил, что он к труду и обороне готов, и сразу спросил, кого нужно задерживать. Я несколько охладила его пыл, поскольку для него было приготовлено спецзадание: проверить все неопознанные трупы в городе и области на предмет идентификации с Нагорным. Помимо необходимости такой проверки, провести которую не удосужился мой предшественник из городской прокуратуры (надо, кстати, съездить поболтать с ним, бывают такие случаи, когда у следователя в голове гораздо больше, чем в деле), мною двигало элементарное желание видеть Татарина как можно реже, для чего следовало заслать его как можно дальше.

Я строго наказала ему не ограничиваться проверкой неопознанных трупов полугодовой давности, а проверять сводки каждый день, пока я не отменю задания. В области регулярно находят «подснежников», в том числе и очень несвежих, поэтому будем проверять все трупы, пока не получим результат. Не мог же труп исчезнуть бесследно…

Кроме того, Татарин получил дополнительное задание: проверить, не выезжали и не вылетали ли из города супруги Нагорные. При всех его недостатках Татарин был идеальным исполнителем несложных задач в том смысле, что ему и в голову не приходило усомниться в нужности его работы и в обоснованности полученного задания.

Если более продвинутые опера тут же начинали скулить на тему «когда ваш начальник говорит, что у него появилась интересная, плодотворная идея, это значит, что у вас появилась нудная, бесполезная работа», то оперуполномоченный Шарафутдинов щелкнул каблуками и спросил, можно ли приступать к исполнению. Я милостиво разрешила, надеясь, что не увижу его в ближайшие три месяца, и Татарин отбыл, задав перед уходом, на полном серьезе, удивительный по тупости вопрос:

— А мне за какой период проверять, не выезжали ли они: до их смерти или после?

Кто же мог знать, что в этом идиотском вопросе кроется ключ к разгадке дела…

После ухода Шарафутдинова я собралась было вскрыть толстый конверт, приложенный к делу, и заодно посмотреть протокол осмотра квартиры Карапуза, но прибежала Зоя с какими-то срочными бумажками, пришлось заполнять их, пока она стояла над душой. Не отрываясь от писанины, я поинтересовалась у Зои, как ей Кораблев. Зоя манерно пожала плечами, из чего я сделала вывод, что шансы у Кораблева есть. И Зоя с ее страстью кормить объект вложения чувств, причем значительно более качественно кормить, нежели это делают в ресторане «Смарагд», тоже имеет шансы на долговременные отношения. А уж если она будет перед кормлением расстилать салфеточку на коленках у Кораблева…

Только мы закончили, и Зоя унесла бумажки, как появился, легок на помине, Кораблев с докладом о том, как прошли похороны.

Благодаря ему я узнала из первых рук то, о чем впоследствии написали все газеты, независимо от цвета и формата. Но для начала он объявил, что замерз, как цуцик, и потребовал чего-нибудь для сугреву. Он и вправду дрожал и кашлял сильнее, чем обычно.

Из канцелярии срочно была вызвана Зоя с горячим чаем и рижским бальзамом. Фантастика, но она притащила с собой крахмальную салфетку и, усадив Кораблева за чайный столик, расстелила эту салфетку у него на коленях. Я мысленно послала пламенный привет отставленному Горчакову.

Согревшийся и размякший Ленька, посмеиваясь и покашливая, рассказал, что в момент выноса тела из собора после отпевания, перед погрузкой его в катафалк группа бойцов Кости Барракуды подралась с людьми из команды Нагорного — натуральным образом, стенка на стенку.

Ленька с чрезвычайно довольным видом отметил, что присутствовавшие при сем корреспонденты некоторых изданий успели сделать забойные снимки, красноречиво характеризующие упадок нравов в бывшем карасевском преступном сообществе.

— Слушай, а из-за чего разодрались-то? — спросила я, представив эту сценку: кулачный бой над только что отпетым телом идейного руководителя.

— А хрен их знает! Как-то быстро все произошло, гроб стали выносить, на ступеньках замешкались, и вдруг махалово началось, причем вокруг гроба. А парни, которые гроб несли, те, домовину из рук не выпуская, стали ногами врагов цеплять. Паноптикум!

— А сам Барракуда был?

— На отпевании был, — задумался Кораблев. — Во время драки я его не видел. На кладбище он точно был.

— Получается, что он сам не дрался, только люди его дрались?

— Получается, так. Но ничего, он же теперь ваш агент, сам придет и все расскажет.

Я оставила сарказм без ответа. Почему-то мне казалось, что Барракуда действительно придет и все расскажет.

— Леня, а можно Татарина отправить в Москву, пулю по Карасеву отвезти в пулегильзотеку? — спросила я Кораблева, и он важно кивнул.

— Конечно, можно.

— Здорово. Я ее вчера из морга забрала, она, кстати, тоже калибра 5,6.

— Да ну? — Кораблев навострил ушки. — Вот будет смешно, если она пойдет и на мадам Нагорную тоже…

Но тут же он оборвал сам себя:

— Нет, там же явно из винтовки стреляли, а в Карапуза из пистолета, охранники видели.

— Неважно, проверить все равно надо. Вдруг оружие засветится.

— Заметано, — сказал Кораблев, — прямо завтра Татарина и отправим. Давайте пульку.

Я полезла в сейф за упакованной в конверт пулей и опять наткнулась на конверт из дела Нагорного и на протокол осмотра жилища Карапуза с видеокассетой впридачу. Отдав Леньке пулю с сопроводительным письмом, я все-таки извлекла из сейфа конверт и протокол осмотра и вскрыла конверт.

В нем оказался набор фотографий, запечатлевших господина Нагорного в самые разные периоды его жизни, от официальных паспортных до цветных любительских, и несколько снимков его со смазливой блондинкой, вероятно, женой. Я с любопытством разглядывала его умное и хищное лицо, лицо непростого человека, с интригой в глазах, с коварным прищуром. Да, на его фоне Костя Барракуда смотрелся деревенским парубком.

Кораблев заглянул мне через плечо.

— Хорош, да? — спросил он, кивая на нашего фигуранта. — А откуда фотки?

— Если бы я знала! Важняк господин Ермилов никак их оформить не удосужился, а никаких родственников у супругов Нагорных в Питере не числится. Был только папа Марины из Киева, который появился, чтобы тело забрать, и увез ее захоранивать на Украине.

Разложив на столе фотографии, я еще раз внимательно их рассмотрела, и поняла, что у меня сформировался ряд вопросов к важняку : господину Ермилову.

— Лень, не отвез бы ты меня в городскую? — задала я вопрос Кораблеву, ни на что не надеясь и прямо-таки уже слыша его отрицательный ответ. Но Ленька аккуратно снял с Колен салфеточку и поднялся.

— Поехали.

— Подожди, позвоню Ермилову; может, его на месте нет, или он не в состоянии нас принять.

Но Ермилов оказался на месте и в состоянии.