Облом великих комбинаторов - Александр Хорт Страница 31

Но синьор Кренкино отказывался от любых предложений. Он предпочел сидеть на кухне у Изварина и наблюдать за работой Владимира Михайловича.

Внук писателя Крынкина сдержал слово. Вернувшись в Милан, он опубликовал в местной газете статью «Теремковский виртуоз», где подробно описал все события, связанные с установкой мемориальной доски на доме, в котором родился дед.

Сообщение о том, что русский умелец на газовой плите в эмалированной кастрюле смог за одни сутки изготовить такую же доску, какую хваленый синьор Квазолини делал в заводских печах почти месяц, повергло миланцев в уныние. Многие не скрывали своих слез.

Жизнь металлурга Квазолини в одночасье изменилась. Отныне он регулярно ужинал дома, на банкеты его не приглашали. Так же, впрочем, как не приглашали на театральные премьеры, художественные выставки и кинофестивали. Как-то раз он захотел пойти на конкурс красоты, так пришлось покупать билет. В свое время ему присуждали много премий, одну из которых он даже не успел получить. Хотел получить сейчас, а ему сказали, мол, поезд ушел. Ее уже отдали кому-то другому. Скульпторы больше не ваяли его бюсты, поэты не посвящали ему стихи, спортсмены — рекорды. Стихи и рекорды теперь посвящались синьору Изварину. Если раньше водители возили синьора Роберто на такси бесплатно, то теперь не соглашались везти даже за деньги. Папа Римский перестал ему звонить ежедневно. Звякнет для приличия раз в недельку, и на том спасибо.

Огорченный всеми этими неурядицами синьор Квазолини начал потреблять популярное итальянское вино кьянти в таком большом количестве, что вскоре его за прогулы уволили с работы.

Теперь миланцы по-прежнему гордятся лишь всемирно известным оперным театром «Ла Скала» и трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие, которая украшена росписью Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».