Мои покойные жены - Джон Диксон Карр Страница 31

Присутствие мистера Читтеринга походило на липучку для мух, приклеивающуюся к телу.

– Скажите, дорогой мой, – обратился он к Деннису, – вы уже познакомились с Хербертами?

– Отпустите мой лацкан! Да, познакомился…

– Очаровательная пара! – Мистер Читтеринг вновь понизил голос. – Клара много лет назад неудачно вышла замуж за какого-то прохвоста, чье имя я позабыл. Дафни – дочь от этого брака. Но мы не будем это обсуждать… Херберт любит девочку, как родную дочь – даже еще сильнее. Он ее обожает! Было бы очень неудачно, если бы Дафни…

– Прекратите! – неожиданно прервал командор Ренуик. Темно-каштановая борода скрывала значительную часть его лица, оставляя на виду только глаза и лоб. Он нервно теребил обтянутую кожей пуговицу своего пиджака.

– Дорогой мой! – оскорбленным тоном запротестовал мистер Читтеринг.

– Вы хотели сказать, – осведомился Ренуик, – если бы Дафни влюбилась в неподходящего человека?

– А не в вас? – засмеялся Читтеринг, но командор это проигнорировал.

– Я сказал «прекратите», – объяснил он, – так как нам больше не о чем беспокоиться. Я не сплетник и не вправе сообщать подробности. Но Брюс Эджертон не Бьюли и не убийца.

Мистер Читтеринг уставился на него.

– Не убийца? – повторил он.

Казалось, будто у младенца отняли игрушку. При свете из окон курительной Деннис видел: нижняя губа Читтеринга обиженно опустилась, а лицо приобрело удрученное выражение.

– Не убийца? – снова сказал он. – Но как же так? Ведь все доказательства…

– Это всего лишь глупая шутка. – Командор Ренуик резко повернулся к отелю, приподняв левое плечо. Когда его лицо промелькнуло в электрическом свете, Деннис увидел наморщенный лоб и блеснувшие в бороде зубы. Потом так же резко Ренуик повернулся назад. – Простите мою настойчивость, мистер Фостер, но вы пройдете в салон к нашему другу Херберту или мне попросить его выйти к вам сюда?

Если Дафни или ее отец выйдут во двор и заглянут в машину…

Интересно, где сейчас Брюс? Наверняка в темной спальне – грызет ногти и ругается. В конце концов, не могли же он и Брюс при свидетелях сесть в машину Дафни и уехать, не давая объяснений. С другой стороны, Берил не может бесконечно задерживать Дафни и мистера Херберта в салоне.

Позолоченные стрелки часов в курительной показывали десять минут седьмого. Рано или поздно мистеру Херберту потребуется ехать домой. И если он сделает это прежде, чем смогут уехать Деннис и Брюс…

– Что скажете, мистер Фостер? – поторопил командор Ренуик.

– Я повидаю мистера Херберта в отеле, – отозвался Деннис.

Пусть Берил задержит их хотя бы на несколько минут, пока он успеет подняться в комнату Брюса и спуститься снова!..

Командор Ренуик зашагал впереди – его сгорбленное плечо и волочащаяся нога деформировали фигуру, чего не было заметно, когда он стоял неподвижно. Деннис следовал за ним, а мистер Читтеринг семенил рядом, продолжая болтать. Он говорил, что у Ренуика нервы на пределе, так как однажды у него уже был «неприятный опыт с убийцей», но Деннис его не слушал. Он думал о том, какие истории плетет Берил Дафни и мистеру Херберту, сумев задержать их так надолго.

Через несколько секунд он узнал это.

При искусственном освещении салон «Кожаного сапога» выглядел не таким обветшалым. Теперь не только бра, но и люстра освещала белую штукатурку и черные балки. В камине у двери в курительную уютно потрескивал огонь. Широкий стеклянный люк над баром, теперь открытый и освещенный, демонстрировал ряд бутылок, которыми распоряжался бармен в белом смокинге.

У стойки расположился красивый мужчина с добродушным лицом, в мягкой шляпе и темном костюме с воротником, какие носят священники. Перед ним стояла кружка пива. За столиком справа на плетеных стульях сидели Дафни, мистер Херберт и Берил Уэст.

Деннис опасался, что Хорас Читтеринг присоединится к этой группе. Но мистер Читтеринг, руководствуясь то ли элементарными приличиями, то ли желанием выпить, направился к стойке, цветисто приветствовал преподобного мистера Ричарда Беркли и заказал двойное виски.

Две девушки разговаривали за столиком тихим голосом, но Деннис слышал каждое слово.

– Но почему Брюс не сказал правду? – допытывалась Дафни.

– Он пытался сказать вам, дорогая. – Лицо Берил было бледным и напряженным. Казалось, слова причиняют ей боль. – Но вы не хотели его слушать.

– Вовсе он не пытался! – возразила Дафни, положив ладонь на руку Берил. Обрамленные темными ресницами серые глаза широко открылись. – Он только намекал на какой-то секрет, о котором не знаете даже вы. Почему он не рассказал нам?

– Неужели вы не понимаете, дорогая? Он играл роль.

– Играл роль?

– Брюс, – продолжала Берил, поднеся руку к горлу, – столько раз играл на сцене великого детектива, что ничего не может с собой поделать. Ему кажется, что актерская техника пригодна и в жизни. Вот он и изображает великого сыщика, который не открывает ничего до самого конца. Потому он и не сказал…

– Одну минуту, – прервал Джонатан Херберт, увидев Денниса.

В холле было очень тепло благодаря огню в камине. Со стороны курительной доносились щелканье бильярдных шаров и смех. Потом послышались шаги командора Ренуика, который сел за администраторский столик и открыл гроссбух.

Лицо мистера Херберта не покидало выражение горечи и гнева, но глаза были полны сомнения, как будто он опасался, что мог обойтись с кем-то несправедливо.

– Мистер Фостер, – обратился он к Деннису, прочистив горло и положив ладони на стол.

– Да, сэр?

– Мисс Уэст кое-что сообщила нам. Не то чтобы это что-то меняло, но… – Мистер Херберт бросил на Дафни почти умоляющий взгляд. – Вы можете, мистер Фостер, подтвердить или опровергнуть ее заявления?

– Постараюсь, если это в моих силах.

Мистер Херберт снова повернулся к Дафни:

– Ты обещаешь мне, что не убежишь с этим парнем, дорогая?

– Обещаю.

– Отлично! – Мистер Херберт посмотрел на Денниса. Его седеющие волосы тускло поблескивали при свете бра. – Наш… наш ловкий друг наверху в действительности актер Брюс Рэнсом. Очень хорошо, я готов поверить. Но мисс Уэст утверждает, что маньяк Роджер Бьюли находится в Олдбридже и что мистер Рэнсом здесь с целью поймать его!

В салоне воцарилось гробовое молчание.

Казалось, все внезапно остановилось. В курительной затихли щелчки бильярда. Огонь перестал трещать. Мистер Читтеринг застыл у стойки бара со стаканом на полпути ко рту. Мужчина с воротником священника замер в молитвенной позе. Командор Ренуик за столиком администратора прекратил водить пальцем по открытому гроссбуху, но не поднял взгляда.