Жюв против Фантомаса - Марсель Аллен Страница 31

— Не может быть!

— Ты, кореш, прикуси язык и слушай, что тебе говорят. Итак, дело не закончено, у нас только часть бабок… Делить будем завтра вечером.

Вокруг послышались недовольные возгласы:

— Завтра вечером! Почему не сейчас?

— Я сказал завтра вечером… Бог мой, кто недоволен, может не приходить, вот и все, другим больше достанется… Теперь нужно разбегаться… Жозефина, ты, Борода, и я пойдем вместе. У нас еще есть работенка в Париже… Остальные, давайте, без промедления, один направо, другой налево! Добирайтесь до Пантрюша, это двести километров отсюда. Не вздумайте садиться в поезд, на вокзале может быть засада. Короче, выкручивайтесь, как хотите, самое главное, не влипните и будьте в гнездышке к десяти часам. Ясно?

Школьник, которым был не кто иной, как малыш Мимиль, спросил:

— Где встречаемся?

— У реки…

Лупар поднялся, не заботясь больше о своих дружках — они смогут выкрутиться дальше сами, — подал знак Бороде и Жозефине следовать за ним.

— Давай, Борода, веди…

— А ты куда?

— На почту.

— Зачем тебе почта?

Вопрос был вполне естественный, но Лупар, однако, взорвался:

— Нет, посмотрите на него! Борода, ты что, стал слишком любопытным? Ты сам не можешь догадаться, в чем дело?

— А в чем дело?

— Осел! Нас провели вокруг пальца!

— Не может быть!

— Еще как может! Ты видел банкноты, что мы взяли у этого виноторговца?

— Нет, а что? Фальшивые?

— Мы взяли только половинки купюр… Этот негодяй бесплатно себя застраховал…

Действительно, обидно было за урожай, который собрали и который оказался несъедобным! Иметь сто пятьдесят кусков в кармане, которые годятся лишь на то, чтобы выбросить их ко всем чертям! Нет, поистине, нет справедливости на этом свете! Сорвался такой куш!

— Ну, ну, не кипятись! Еще не все потеряно, из двух половинок можно сделать одно целое…

— Ты знаешь, где можно стянуть остальные?

— Да, старина…

— Так мы туда идем завтра вечером?

— Да, именно туда.

— А, я понял, для этого ты и бежишь на почту?

— Нет, — сухо ответил главарь бандитов, в голосе которого послышались недобрые интонации, — не только. Это нужно не только для того, чтобы взять пирог, который мы разделим завтра, но и чтобы спрыснуть его красненьким…

И, поскольку Борода, онемев от изумления, смотрел на него с открытым ртом, не решаясь задать ему другой вопрос, Лупар повторил:

— Красненьким! Да, старик, и притом отменным!

— Кто?

Шепотом — главарь бандитов не выносил говорить о таких делах перед женщинами, — отвернувшись в сторону от Жозефины, шагающей рядом с ним, Лупар бросил своему заместителю:

— Кто же еще? Жюв!

— Ух, черт! Он у тебя в руках?

— Да, парниша, у меня в руках!

— Ты уверен?

— Будь спок.

Разговор оборвался.

Борода ни за что не осмелился бы обсуждать то или иное решение Лупара, но тем не менее внутренне он содрогнулся, услыхав планы последнего. Инспектор Сыскной полиции Жюв, о смерти которого Лупар объявил со спокойной уверенностью, пользовался среди представителей воровского мира репутацией смелого и мужественного человека, и, несмотря на все уважение к Лупару, Борода не мог не подумать, что затея последнего опасна и рискованна… И потом, как это все соединить? Несколько минут назад Лупар утверждал, что попытается закончить начатое дело. Сейчас же он говорит об убийстве Жюва… В тот же день… Слишком многое он хочет успеть за один день…

Маленькая группа тихо продвигалась вперед. Лупар и Борода шли быстрым шагом, и вскоре Жозефина стала задыхаться от быстрой ходьбы.

— Скажи, милый, далеко нам еще?

— Спроси у Бороды…

— Нет, — ответил последний, — уже подходим. Веррей, моя дорогуша, городишко этот начинается сразу за тем холмом.

— А Националка [1]где проходит, Борода?

— Дижонская дорога?

— Черт возьми, я же не спрашиваю тебя о дороге на Карпатра?

— Ну что ж, посмотри вон туда.

— Где растут деревья?

— Да, там растут тополя вдоль дороги.

— Хорошо, жди меня там с Жозефиной. Через минут пятнадцать я вернусь, этого достаточно, чтобы послать телеграмму…

С той особой послушностью, которая характерна для отношений между бандитами и теми, кого они выбирают себе в главари, Борода и Жозефина подчинились приказу Лупара. Они сошли с проселочной дороги и пересекли поперек поле, двигаясь к Национальной дороге Париж — Дижон, на которую еще издалека указал Борода.

Посмотрев вслед своим удалявшимся сообщникам, Лупар двинулся в обратном направлении. На всякий случай, чтобы чувствовать себя более уверенно, он снял куртку и вывернул ее. Куртка эта была необычная, подкладка представляла собой еще одну куртку, другого цвета и с иным расположением карманов. Таким образом, Лупар переоделся как бы в другую одежду, которая, если и не сделала его совсем неузнаваемым, то, по крайней мере, сильно изменила его внешность. Подойдя к первым домикам городка Веррей, он заметил, что в нем царит оживление, по всей вероятности, здесь уже знали о происшедшей катастрофе… Со своими сообщниками он сделал большой крюк после того, как они сошли с поезда. Они не решились идти вдоль путей, так как опасались, что, заметив неладное, машинист скорого поезда мог остановиться и увидеть их. Правда, из-за этого они потеряли много времени. Подходя к Веррею, Лупар оглянулся. С высоты небольшого холма он мог увидеть вдалеке красноватые вспышки пламени, временами ветер даже доносил издалека невнятный шум голосов…

«Отлично, — подумал Лупар, — Симплон-экспресс с ходу налетел на оставшийся кусок состава поезда, брошенный на произвол судьбы. Должно быть, хорошая там была мясорубка!»

Затем, придав лицу соответствующее выражение, он принялся расспрашивать жителей городка, разбуженных посреди ночи, которые, кое-как одевшись, бежали по улицам, спеша оказать помощь пострадавшим:

— Пожалуйста, не подскажете, где телеграф? По какой стороне?

На почте приемщица телеграмм потеряла голову от свалившихся на городок событий. Не задавая лишних вопросов, наверняка приняв бандита за одного из тех, кому удалось спастись в происшедшей катастрофе, она протянула Лупару бланк, на котором тот написал:

«Париж, улица Бонапарт, 142, инспектору Сыскной полиции Жюву.