Под солнцем Рио, или Операция "Узник" - Фридрих Незнанский Страница 30

Миша Макаров сильно изменился за прошедшие два дня. От бывшей упитанности и округлости не осталось и следа. Он похудел и осунулся, лицо его огрубело и повзрослело. Эти два дня состарили его лет на пять.

Совсем недавно добродушная улыбка не покидала его губы. Теперь эти губы были плотно сжаты, а на переносице прорезалась вертикальная морщинка, делавшая его лицо строгим и даже хмурым.

Макаров сидел в кафе «Палуба» и пил черный кофе без сахара. За два столика от него расположился грузный, чернявый и низколобый мужчина в полицейской форме. Это был сержант Рамон Фелисиано.

За одним столиком с полицейским сидела очень худая черноволосая женщина лет тридцати. Лицо ее было бледным и изможденным. Сержант и женщина беседовали. Поскольку они даже не пытались говорить тихо, Макаров слышал почти каждое сказанное ими слово.

— Паола, я делаю все, что от меня зависит, — говорил сержант Фелисиано, теребя в толстых пальцах кусочек хлеба. — Но я не бизнесмен и не банкир. Я ума не приложу, где мне взять такие деньги.

— Она умирает, Рамон, — сказала брюнетка дрогнувшим голосом. — Врач сказал, что она не протянет и двух месяцев.

Сержант нахмурился.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — горько и вместе с тем раздраженно проговорил он. — Думаешь, я сам не говорил с врачом? Или ты думаешь, что я совсем не переживаю за Марию? Она мне жена.

— А мне — сестра. — Паола сдвинула тонкие черные брови, затем произнесла холодно и желчно: — Да, ты ее муж. Но жаль, что ты так поздно об этом вспомнил. Разве не ты изводил ее все эти годы своей дурацкой ревностью? А сам в это время путался с каждой городской шалавой! Ты разбил ее сердце, Рамон. Врач сказал, что все болезни от нервов, и ее болезнь — не исключение. Она умирает из-за тебя, Рамон, а ты палец о палец не ударил, чтобы ее спасти.

Несколько секунд сержант сидел молча, уставившись в стол и продолжая крошить пальцами хлеб. Потом глянул на собеседницу исподлобья и проговорил — басовито и жалобно:

— Ты ко мне не справедлива, Паола. Вспомни: ведь это я оплатил лечение Марии. Она лежит в лучшей клинике. И это не моя вина, а моя беда, что у меня нет денег на операцию.

— Нет денег? — Паола улыбнулась, но улыбка ее была больше похожа на оскал. Так раздобудь их, черт бы тебя побрал!

— Как, Паола, как? — почти в отчаянии проговорил сержант. — Хочешь, чтобы я кого-нибудь убил? Или мне ограбить банк?

Паола гордо приосанилась и небрежно, почти презрительно обронила:

— Будь ты настоящим мужчиной, ты нашел бы способ. Но ты не мужчина, а самая настоящая тряпка.

Лицо сержанта побагровело.

— Ну хватит, — устало сказав он. — Я согласился с тобой встретиться, чтобы поговорить о Марии. Но я не намерен выслушивать оскорбления. Тем более от тебя.

Паола резко встала со стула.

— Она умирает, Рамон, — проговорила она холодным, неприязненным голосом. — И когда она умрет, я всем расскажу, что она умерла из-за тебя. Ты знаешь, как я умею убеждать. Тебе будет стыдно пройти по родной улице. Женщины при виде тебя будут качать головами, мужчины сжимать зубы, а мальчишки показывать на тебя пальцем! Прощай!

Женщина повернулась и зашагала к двери.

Сержант слегка приподнялся, словно хотел попытаться остановить ее, но тут же передумал и снова сел на стул. Заказав еще чашку кофе, он погрузился в глубокую задумчивость.

Макаров подозвал официанта, быстро расплатился по счету и направился в туалет. Запершись в кабинке, он достал из кармана телефон, набрал номер и приложил трубку к уху.

Генерал Уколов откликнулся тотчас же.

— Слушаю вас.

— У меня появилась зацепка, — доложил Макаров.

— Надежная?

— Мне кажется, да.

— Кажется или точно?

— Точно, надежная. У одного из «наших» полицейских серьезно больна жена. И ей требуется срочная и дорогостоящая операция.

— Продолжайте.

— У полицейского нет денег, — продолжил Миша. — Думаю, можно попытаться закинуть удочку.

— Это большой риск.

— Само собой. Но я уверен, что ситуация у него безвыходная и он готов принять помощь от кого угодно.

— Хорошо, — отозвался Уколов после паузы. — Действуйте, но предельно осторожно. После разговора с полицейским сразу же позвоните мне.

— Слушаюсь.

— До связи.

Макаров отключил связь и убрал телефон в карман.

Когда он вернулся в зал, сержант Фелисиано все еще сидел за своим столиком в той же позе, что и несколько минут назад. Брови его сошлись на переносице, а тяжелое, смуглое лицо словно оцепенело.

«Пора!» — сказал себе Макаров, мысленно перекрестился и двинулся к столику.