Интриганы - Дональд Гамильтон Страница 30

Я совершил небольшую разведывательную экспедицию примерно на полмили влево вдоль горы и нашел лучшее место для наблюдения — лучшее в том смысле, что оно было ближе к дороге. Оттуда я уже не мог хорошо видеть дом и двор, но у меня все же была возможность засекать каждого, кто въезжает или выезжает оттуда. Если бы появилась машина и повернула в моем направлении, у меня был бы небольшой резерв времени.

Двигайся она в другом направлении, я почти сразу потерял бы ее из виду, но та дорога вела в Форт Адаме. У меня было предчувствие, что Карл захочет действовать на открытом пространстве. От дома Раллингтона местность намного больше просматривалась на восток, чем на запад. Шансов на то, что шериф поедет в мою сторону (если поедет), было значительно больше половины.

Покидать такое прекрасное место для наблюдений не хотелось, но надо было еще кое-что сделать. Я выскользнул из кустарника и поспешил к машинам.

Марта была возбуждена и раздражена. Она потребовала отчета о причинах задержки и настояла на том, чтобы я осмотрел старика. Она сказала, что он кик-то странно дышит. По моему мнению, он дышал, как и должен дышать пожилой человек под наркозом. Но это ее не успокоило. Марта явно подозревала, что я задумал нечто зловещее и жестокое, и она была совершенно права. Однако она не подозревала, что своим присутствием помогла мне принять решение, к которому я пытался прийти с тех пор, как понял, какой оборот принимают дела.

— До свидания, Борден. Она резко повернула голову:

— Что?

— Пока, — ответил я. — Начиная с этого момента в операции участвует только один человек. Бери “шевроле”, поезжай в Амарилло и верни его в пункт проката. Ожидай меня в мотеле, где мы оставили универсал и лодку. Если завтра в контрольное время я не появлюсь, действуй по своему плану, но на твоем месте я бы попытался добраться до Флориды и связаться с тем джентльменом, который должен вывести на твоего отца. Прист, конгрессмен Генри Прист, Робало Айленд, помнишь? Вот ключи от универсала и лодки, если они тебе понадобятся.

Она неохотно взяла ключи:

— Но я не понимаю, что вы собираетесь делать? Может, я могу помочь?

Она говорила искренне. Естественно, мне приходила в голову мысль использовать ее. Это была соблазнительная идея. При ее привлекательности она была бы хорошей приманкой. Даже преданный слуга закона с серьезными личными проблемами остановил бы для нее машину. Однако с присущими ей предубеждениями и принципами было исключено, чтобы она смогла успешно проделать то, что я задумал: скажем, остановить машину Раллингтона и отвлекать его внимание, пока я не прыгну на него.

— Помочь? — сказал я презрительно. — Как, черт возьми, ты можешь помочь? В этом деле трудно найти применение бесхарактерным людям, Борден... Дай-ка я достану кое-что из своей сумки до того, как ты в ярости унесешься...

Минуту или две спустя я увидел, как огни взятой напрокат машины, несущейся с бешеной скоростью, исчезли за поворотом маленькой проселочной дороги. Я надеялся, что она немного сбросит газ прежде, чем расшибется или ее арестует полиция. Но в каком-то смысле чем дольше она будет злиться — тем лучше. Пока она психовала, вероятность того, что она придумает какой-нибудь новый финт, была меньше.

Я посмотрел на вещицу в своей руке и сунул ее в карман, возвращаясь на возвышенность. Обычно мы не носим при себе удостоверений или значков спецслужб, но иногда бывают случаи, когда могут пригодиться какие-нибудь официальные документы. Для этих редких случаев Мак снабдил нас очень внушительными удостоверениями в кожаных футлярах. Такими же внушительными, как у ребят из ФБР или министерства финансов. В моем дипломате было специальное отделение, где я прятал свое удостоверение — на случай, если залезет какой-нибудь чересчур любознательный парень, которому не надо знать, кто я.

Добравшись до вершины, я первым делом проверил, не изменилось ли что на ферме. Все оставалось по-прежнему. По крайней мере, в этом отношении счастье решительно было на моей стороне. Карл любезно дал мне время для обустройства, и я не чувствовал себя вправе возмущаться последовавшим затем продолжительным ожиданием. Во всяком случае, ночь была теплой и приятной, кровососущие насекомые не досаждали, и я использовал перерыв, чтобы попробовать понять ход его мыслей.

Пока я полз к своему покрытому кустарником укрытию вблизи дороги, я решил, что он, конечно, потребует денег. Нельзя просить человека поехать на верную смерть просто так, даже во имя его собственного ребенка. Ему надо оставить какую-то надежду. Вы ему, конечно, говорите, что убили этих двух полицейских, чтобы показать, что не шутите. Но теперь с этим покончено. Сейчас вы хотите получить компенсацию — скажем, десять тысяч долларов, которые должны быть доставлены лично; безопасность гарантируется, если все инструкции будут выполнены буквально.

Раллингтон, если он не дурак, не поверит этому. Как опытный полицейский, он в душе понимает, что преследующему его убийце нужны не деньги. Но деловое требование выкупа дает приемлемый предлог для его жены и его самого. Трудно хладнокровно выступать в роли героя-самоубийцы — хотя бы потому, что это заставляет отчасти чувствовать себя идиотом. Я думаю, мне следовало бы посочувствовать бедняге, чей сын был в опасности, и его несчастной жене, которая страдает сейчас в этом жалком деревянном домишке с блестящими новыми машинами во дворе. Но сочувствие относится к тем эмоциям, которые приходится контролировать в нашем деле, вместе с симпатиями и антипатиями...

Сначала это были просто огни фар — одна пара из дюжины или около того, которые появлялись со стороны города и проезжали подо мной. Только эти не проехали. Я увидел, как они приблизились к дому Раллингтона. Потом машина остановилась, что на время озадачило меня. Спустя некоторое время со стороны дома шерифа появилась другая пара огней и повернула в сторону города.

Глядя в ночной бинокль, я узнал голубой грузовик. Казалось, что его кабина набита людьми. На единственное сиденье уселись по крайней мере три, а может быть, и четыре человека. Я заинтересовался, куда это шериф мог их послать? Потом до меня дошло, что он наконец получил инструкции: шаг первый, в качестве жеста доброй воли, — отослать подальше охранников и полицейских.

Через открытые ворота въехал неизвестный автомобиль — большой, солидный седан. Такой мог бы принадлежать банкиру. Шаг второй: достать деньги в мелких не новых купюрах. Вопрос сейчас заключался в том, будет ли второй звонок — убедиться, что деньги фактически прибыли, или шериф уже получил указания относительно шага третьего: проследовать одному и без оружия в...

Он появился так внезапно, что я едва не упустил его. Если бы он ехал от меня, мне бы ни за что не удалось совершить задуманное. Как только я увидел, что белый автомобиль с мигалкой на крыше задним ходом съезжает с дорожки, я бросился вниз по склону. К тому времени, когда он развернулся в моем направлении и преодолел разделяющее нас расстояние, я успел спуститься вниз с холма, пролезть под оградой и перебраться через ров. Я прыгнул наперерез, прямо в свет фар, размахивая руками. Взвизгнули тормоза, и машина встала как вкопанная.