Запоздалый приговор - Фридрих Незнанский Страница 30

Алекум, поставленный Риммой перед фактом, покачал головой, но, видимо, уже был в курсе ее истории, ничего не имел против. Выразил только сожаление, что теряет такого хорошего работника и «своего» человека. Но что поделаешь, решение ее. А если вдруг передумает, он всегда готов взять ее обратно.

Римма вздохнула с облегчением. Думала, что разговор будет долгим и неприятным. Он все-таки имел на нее виды, планы строил, наверное, или что там еще. Но обошлось малой кровью, слава богу. Коробочку, которая жгла руки, она ему, конечно же, вернула, и Алекум сунул ее в карман, не моргнув глазом. С чего она в самом деле взяла, что он такой коварный, дура несчастная?!

И началась совершенно новая жизнь. Три-четыре раза в неделю Виктор навещал ее, в основном вечерами. Иногда оставался до утра. И эти дни становились для Риммы самыми желанными и счастливыми. У нее всегда готов был для него ужин, а он, с аппетитом поедая ее стряпню, не уставал хвалить ее. Потом они устраивались перед телевизором, болтали о всяких пустяках, шутили и до изнеможения занижались любовью. Случалось, что это затягивалось до утра, но, покидая ее постель, он никогда не забывал поцеловать ее и шепнуть что-нибудь ласковое. Как бы ни спешил и как бы ни устал после проведенной с ней ночи.

Она никогда не расспрашивала его о работе, чем он занимается и чем зарабатывает на жизнь. Вопросы эти, конечно, вертелись у нее на языке — оплата ее квартиры и продуктов стоила в Москве немалых денег, — но она не решалась заговорить на эту тему. Отчасти из чувства такта, захочет — расскажет сам, отчасти из опарения показаться излишне любопытной и нарваться на ссору. А вот этого она ни в какой форме не хотела. Вполне достаточно было и того, что она уже о Викторе знала: мастер спорта международного класса по биатлону, часто бывает за границей. Такие, наверное, получают достаточно, чтобы иметь иномарку и позволять себе другие радости жизни.

Появилось и еще кое-что, что вытесняло на задний план подобные мысли, — Римма ощутила в себе большую перемену, непосредственно связанную с тем, что происходило с ней. Теперь она воспринимала себя не просто девчонкой, приехавшей в столицу из провинции и пытающейся в ней прижиться, она с удивлением обнаружила, что начинает чувствовать себя настоящей женщиной, у которой есть СВОЙ мужчина, который о ней заботится и о котором в меру своих скромных возможностей заботится она. Которому она дарит свою любовь и духовно, и телесно. И даже в постели не занимает пассивную позицию, а часто берет инициативу в свои руки, стараясь доставить своему мужчине максимум удовольствия.

Однажды Виктор появился не один. Крепкий светловолосый парень помог ему внести огромную коробку, в которой был сервировочный столик на колесиках.

— Познакомься, — Виктор указал на своего спутника, — это Олег, мой водитель.

— Персональный, — с улыбкой уточнил тот. Ярко-синие глаза смотрели на нее с интересом, оценивающе. Впрочем, длилось это всего несколько мгновений. Он повернулся к Виктору: — Я подожду в машине.

Римма тогда не могла и предположить, что этот довольно-таки приятный парень сыграет в ее жизни далеко не последнюю роль.

Предстоящая неделя в середине апреля обещала быть бесконечно долгой. Виктор сообщил, что Спорткомитет посылает его в командировку в Германию. Она, конечно же, расстроилась, но виду не подала.

Говорят, что разлука проверяет чувства, иногда укрепляет их. «Чушь! — говорила себе Римма, выкладывая только что приготовленные к чаю блинчики на тарелку. — Разлука истязает чувства, измывается над ними самым бесчеловечным образом. Чувства можно подвергнуть испытанию и без нее. В жизни случается достаточно ситуаций для подобных опытов…»

Она только начала развивать свою мысль, когда в дверь позвонили. Светка?! Вроде не договаривались. Она пошла открывать.

На пороге, с улыбкой на тонких губах, стояла молодая женщина лет двадцати восьми. Зеленоглазая, черноволосая, с тонкими, Римма сказала бы, аристократическими чертами лица. Короткая кожаная куртка и брюки в обтяжку подчеркивали ее стройную, чуть худощавую фигуру.