Убить футболиста - Федор Раззаков Страница 30

Произошла она несколько лет назад. Костя, как старший группы, участвовал в задержании матерого взяточника — следака из следственного отдела, который брал деньги с подследственных. Руку он набил на этом поприще мозолистую и, видимо, в душе был глубоко уверен, что так будет продолжаться вечно. Но просчитался. Нашелся человек, который не побоялся стукануть на мздоимца куда следует, и с его помощью «инспектора» разработали нехитрую операцию, которая уже неоднократно срабатывала на других преступниках.

Казалось, что и в этом случае все пройдет по заранее намеченному сценарию. Жертва должна была зайти в кабинет мздоимца и передать ему в руки меченые доллары (их специально взяли напрокат в Госбанке). Однако, когда через несколько минут вслед за жертвой к взяточнику вломились лихие опера во главе с Костей, тот не нашел ничего лучшего, как инстинктивно выбросить «котлету» баксов в раскрытое окно на пятом этаже. И десять тысяч долларов, будто фантики, стали разлетаться в разные стороны. Дело было средь бела дня, да еще чуть ли не в центре города. Естественно, «дождь» из долларов пришелся весьма по душе прохожим, которых в это время угораздило очутиться в данном месте. И вот представьте себе такую ситуацию: десятки людей бегают по тротуару и по проезжей части и, невзирая на крики высунувшегося из окна Кости: «Стоять! Всех перестреляю!» — лихорадочно собирают зеленые банкноты. Только когда из подъезда один за другим повыскакивали с пистолетами разъяренные «инспектора», это окончательно отрезвило собирателей.

Когда Громову пересказали эту историю, он долго смеялся, схватившись за живот, а затем наградил приятеля прозвищем Начальник Чукотки, по аналогии со знаменитым фильмом, где главный герой из-за собственного ротозейства тоже лишился крупной суммы в баксах. К счастью, и в фильме, и в жизни все обошлось благополучно — большую часть потерянного все же удалось вернуть.

Глядя теперь на приятеля, с которым он давно не виделся, Громов вспомнил эту историю и улыбнулся. На что подошедший Костя среагировал весьма неадекватно:

— Чего лыбишься? Тебя твой шеф по всему управлению ищет. Так что дуй к себе, огребешь хорошеньких звиздулей.

Громов мчался к себе на этаж, а сам лихорадочно соображал, за что шеф может его вздрючить. Перебрав все возможные варианты и так и не остановившись на каком-нибудь из них, он переступил порог кабинета Петровича и застыл в дверях. Шеф сидел за столом и что-то быстро строчил в своем ежедневнике. Стрельнув в сторону вошедшего глазами, он произнес:

— Твоя шуточка с Индирой, Громов, не сработала — индусы к нам так и не зашли. Или ты специально для меня ее повесил?

— Очень надо. Просто ее внешность хорошо вписывается в интерьер кабинета. — Отвечая шефу, Громову стоило большого труда не улыбнуться.

— Ну что же, если премьерша-покойница поможет тебе избавиться от «глухарей», пусть висит. Извини, что не предлагаю тебе сесть, но на то есть причины. Тебе фамилия участкового Паньшина Леонида Сергеевича о чем-нибудь говорит?

— Что-то не припомню, — морща лоб, ответил Громов.

— Ну и память у тебя, Громов. — Шеф отложил в сторону ежедневник и откинулся на спинку кресла. — А еще мнишь себя хорошим опером! Я чувствую, что с таким подходом к делу не видать тебе приза в суперигре.

Громов знал, что шеф обожает всякие подковырки, почерпнутые им из любимых телепередач, догадался, в какую игру предстоит ему играть теперь, однако не испытал от этого никакого энтузиазма. Передачу «Поле чудес» он не любил и в последний раз смотрел ее еще в бытность живым и невредимым Владислава Листьева. Шеф между тем продолжал косить под Якубовича:

— Даю наводящий вопрос: отделение милиции под номером сто двадцать три тебе что-нибудь говорит?

И тут Громов вспомнил: это отделение обслуживает территорию Киевского вокзала, а Паньшин тот самый участковый, которого он собирался потрясти насчет инвалида Яши. Сосредоточенное лицо Громова теперь озарила улыбка, по которой Петрович догадался, что его подчиненный ребус разгадал.

— Что, вспомнил? То-то же. Час назад оттуда звонил дежурный. Все-таки зря мы хаем скопом «земляков» — как видишь, они тоже работают на совесть. Вспомнили про твой вчерашний звонок и отзвонили. Так вот, дежурный сообщил о страшной мочиловке на квартире недалеко от вокзала. Одного из убитых зовут Яков Самарцев, он безногий инвалид. Возьми его адрес и дуй на место происшествия. — И Петрович положил на край стола бумажку с адресом инвалида.

Когда Громов на своей «восьмерке» подъехал к дому, где ночью произошла трагедия, он застал там привычную картину. Возле подъезда, несмотря на разгар рабочего дня, толпились любопытные жильцы, которые вовсю обсуждали ночное происшествие. Тут же работали двое оперов — один беседовал с жильцами, другой чуть ли не на четвереньках ползал под окнами первого этажа и что-то искал. Громов скользнул взглядом по этажам и увидел выбитое на шестом этаже окно — прямо над тем местом, где теперь ползал оперативник. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Громов зашел в подъезд и поднялся на лифте на шестой этаж.

В злополучной квартире его встретили еще двое сотрудников милиции: молодой оперативник угро Илья и тот самый участковый Паньшин, которого он разыскивал со вчерашнего вечера. При этом они были заняты разным делом: опер сидел на диване и гонял по всем программам старенький «Рекорд», а участковый, примостившись на столе, строчил рапорт о проведенном обходе. Громов предъявил коллегам свое удостоверение сотрудника МУРа и попросил рассказать о том, что здесь произошло.

— А чего рассказывать? — удивился опер, не поворачивая головы от телевизора. — Кто-то из вокзальных «рабов» замочил своих хозяев. В итоге три трупа.

— Личности погибших установлены? — спросил Громов.

— Пока только двух. Один из них — хозяин квартиры Яков Самарцев. Его ножом под четвертое ребро уделали. Справились, шакалы, с безногим инвалидом! Беднягу возле дивана зарезали. — И опер кивнул в ту сторону, где на полу были обведены мелом контуры человеческого тела. — Второй погибший — Семен Архипцев. Шестерил на местных бандюков, потому и кличку имел соответствующую — Фантик. Ему в висок чем-то тяжелым долбанули. Видимо, бутылкой водки, которую мы тут нашли. А личность третьего, которого в окно выкинули, пока не установлена — за нами этот кадр не числится.

— Как выглядел хозяин квартиры? Густая шевелюра, борода, правая нога оттяпана выше колена?

— Точно. Видать, и в МУРе о нем уже информашка есть?

— В МУРе, как в Греции, все есть, — уклончиво ответил Громов. — Что говорят соседи?

— Милицию вызвали около двух часов ночи жильцы из квартиры напротив. Услышали грохот разбитого стекла, ну и набрали «02». Когда мы сюда приехали, здесь все уже было кончено. Два трупа в квартире, один — под окнами. На полу бутылка водки, пакет с продуктами. Видимо, хозяин с кем-то собирался раздавить пол-литра. Соседи говорят, что видели в окно, как со двора умчались два автомобиля: «мерин» и «девятка».

Выслушав коллегу, Громов прошелся по квартире и внимательно ее осмотрел. Это заняло у него не более пяти минут и мало что дало — каких-либо следов пребывания в квартире Кадилина он не обнаружил. Вернувшись к коллегам, Громов выдал им новую порцию вопросов: