Мой револьвер быстр - Микки Спиллейн Страница 30

Он еще больше помрачнел, и на его лице появилось недоверие.

— Мне нужно найти Кобби Беннета, — продолжал я. — Немедленно. Вы знаете, где он?

Полицейский разменял мелочь, прошел в телефонную будку и закрыл за собой дверь.

Через минуту он вернулся и вновь принялся за корнбиф. Затем отодвинул тарелку, придвинул к себе кофе и, казалось, впервые заметил меня.

— Прочитали газету, приятель?

— Да.

Я передал газету. Он выбрал из кармана очки в роговой оправе и углубился в бейсбольные счета. Губы его шевелились, как бы при чтении:

— Кобби Беннет прячется в доме кварталом западнее. Испуган до смерти.

У нас забрали грязную посуду. Я взял пирог и еще кофе, не спеша поел, потом заплатил и вышел из бара. Полицейский все еще читал газету. Он ни разу не оторвал от нее взгляда и будет сидеть так вероятно еще минут десять.

Я нашел дом, а Кобби Беннет нашел меня. Он выглянул из окна" и я заметил белое, искаженное ужасом лицо.

— Сюда, сюда, Майк!

Теперь я внимательно смотрел, куда иду. Здесь было полно подозрительных углов. Едва я добрался до площадки, как Кобби схватил меня за рукав и втянул в комнату.

— Господи, как ты меня нашел?! Я никому... Кто тебе сказал, что я здесь?

Я оттолкнул его.

— Тебя не трудно найти, Кобби. При достаточной сноровке можно найти любого.

— Не говори так" Майк! Боже, ты меня нашел, это плохо. Предположим...

— Заткнись! Ты хотел меня видеть? Я здесь.

Кобби задвинул засов на двери и забегал по комнате, теребя руками лицо и волосы.

— Они меня ищут, Майк. Я вовремя убрался.

— Кто «они»?

— Ты должен мне помочь. Господи, Майк, из-за тебя я влип, ты меня должен и вытянуть. Меня ищут понимаешь? Надо смыться из города!

— Кто «они»? — повторил я.

До него, наконец, дошло.

— В городе, что-то готовится... Не понимаю, что однако одно: мне каюк, потому что меня видели с тобой. Что делать, Майк? Здесь оставаться нельзя. Ты их не знаешь. У них не бывает осечек.

Я встал и потянулся, стараясь показать, что мне это надоело.

— Ничего не могу тебе посоветовать, Кобби, пока ты все не расскажешь.

А не хочешь — пошел к черту.

Он схватил мой рукав и повис на нем.

— Нет, Майк" не надо... Я все скажу, только я ничего не знаю. Я просто что-то почувствовал. Насчет Рыжей. Прошлым вечером видел в городе кое-каких людей. Не местные. Они приезжали сюда прежде, когда были неприятности, и после этого исчезло несколько парней. Ясно, зачем они явились — за мной... и за тобой, возможно.

— Продолжай.

— Существует рэкет, понимаешь? Мы платим за защиту, и платим немало.

Пока мы платим, все идет гладко. Но, черт побери, кто-то видел, как я с тобой болтаю, и вот...

— Как они узнали, что ты мне говорил?

Лицо Кобби стало мертвенно-белым. — Кого это волнует? Я связан с тобой, а ты связан с этой, Рыжей!.. Почему она не сдохла раньше?!

Я ухватил его за рубашку и подтащил к себе.

— Заткнись, — процедил я сквозь зубы.

— Ах, Майк, я не хотел... Я только пытаюсь рассказать...

Я отпустил его, и он попятился назад, вытирая лоб рукавом. В слезинке, покатившейся по щеке, блеснул лучик света.

— Я не хочу умирать, Майк. Ты можешь что-нибудь сделать?

— Не исключено.

Кобби с надеждой посмотрел на меня и облизал пересохшие губы.

— Да?

— Думай, Кобби, думай. Думай о парнях, которых ты видел. Кто они такие?

Морщины на его лице углубились.

— Убийцы. Мне кажется, из Детройта.

— На кого они работают?

— Наверно на того, кто заправляет всем рэкетом.

— Имена, Кобби.

Он беспомощно покачал головой.

— Я маленькая сошка, Майк. Откуда мне знать? Каждую неделю я передаю четверть выручки парню, который передает ее дальше по цепочке. Я даже не хочу знать. Я... я боюсь, Майк. Ты единственный, к кому я могу обратиться.

От меня теперь будут шарахаться, как от чумы.

— Кто-нибудь знает, что ты здесь?

— Ни одна живая душа.

— А домохозяйка?

— Я не представлялся. И ей все равно. Как ты нашел меня, Майк?

— Не беспокойся, этим способом твои знакомые не воспользуются. Вот что нужно тебе сделать: сиди тихо из комнаты носа не высовывай, даже на лестницу. И к окну не подходи и убедись, что двери заперты.

Кобби схватил мою руку, глаза его расшились.

— У тебя есть план? Ты думаешь, я смогу выбраться?

— Посмотрим... Еды достаточно?

— Консервы и две бутылки пива.

— Хватит. Запоминай: завтра вечером ровно в девять тридцать ты должен отсюда выйти. Спускайся по улице, заверни направо и иди себе, будто ни в чем не бывало. Здоровайся с каждым знакомым. Только все время иди. Понял?

Маленькие капли пота выступили у него па лбу.

— Господи, ты хочешь, чтобы меня убили? Я не могу...

— Тогда тебя пристукнут здесь... если не подохнешь раньше с голоду.

— Нет, Майк я не возражаю! Но, боже, идти по улице!..

— Ты согласен? У меня нет времени, Кобби.

Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

— Д-да. Да. В девять тридцать. — Его голова дернулась, на глазах навернулись слезы. — Что ты придумал!? Ты можешь мне сказать?

— Не могу. Делай, что велено. Тогда исчезнешь из города и спасешь свою шкуру. Но я хочу, чтобы ты кое-что хорошенько запомнил.

— Что?

— Никогда не возвращайся.

Я оставил его плачущим и дрожащим.

На город спустились преждевременные сумерки, небо застилали тяжелые тучи. Не успел я дойти до станции, как вновь зарядил дождь. Поезд только что ушел, и в оставшиеся пять минут я позвонил Лоле. Никто не ответил.

Тогда я набрал номер конторы, и Вельда сообщила, что день выдался на редкость спокойный. Трубку пришлось повесить, прежде чем она начала задавать вопросы: уже подходил поезд.

На Пятьдесят девятой я схватил такси и приехал к стоянке, где бросил машину. Мне показалось, что навстречу идет знакомый, и ничего не оставалось делать, как спрятаться. Неприятно все-таки играть покойника.