Смерть за поворотом - Ти Кинси Страница 3

– Слушаюсь, миледи.

– Послушай, будь хорошей девочкой и принеси мне эту штуку для чтения – не помню, как она называется, – добавила хозяйка, бегло просмотрев раскрытую газету. – Я оставила ее на столе в кабинете.

Совсем недавно она отказалась от очков для чтения и пристрастилась к старому лорнету, который вечно куда-то терялся. Стекла складывались и убирались в ручку, после чего лорнет превращался в довольно загадочный серебряный кулон, который, как предполагал его создатель, можно было носить на шее на цепочке. Но леди Хардкасл, по никому не известным причинам, предпочитала избегать подобных удобств.

Неодобрительно щелкнув языком и театрально вздохнув, я отправилась на поиски оптического прибора.

Обнаружив лорнет, я послушно прошла в гостиную и села за инструмент. С удовольствием проиграв почти целый час, я только однажды почувствовала желание от души заехать кулаком по клавишам.

«Но с другой стороны, вам, герр Моцарт, сильно повезло вовремя умереть, потому что в противном случае я была бы уже на пути в Вену, чтобы задать вам хорошенькую трепку!»

* * *

В соответствии с нашей безукоризненно соблюдаемой очередностью за рулем на этот раз сидела я. Так что в «Грейндж» мы прибыли действительно как служанка и госпожа. Правда, мое платье все испортило. Леди Хардкасл договорилась со своим любимым портным в Бристоле, чтобы тот сшил мне платье в качестве подарка на день рождения, и именно его я решила надеть на обед. Оно было из темно-зеленого шелка – «Этот цвет прекрасно оттенит цвет вашей кожи, мисс» – с роскошно расшитым корсажем. Зеленый шелк без всяких украшений закрывал мои плечи, переходя затем в свободные рукава, и такой же шелк спадал с высокой талии – «Высокая талия в нынешнем сезоне – это самый писк моды», – но здесь он был украшен бисером и блестками. Это было самое изысканное платье, которое мне приходилось носить.

Мой опыт переодеваний к обеду был связан с тем периодом, когда мы находились на службе Короны – в тех случаях я играла роль светской леди, продолжая присматривать за своей госпожой. Однако в тот вечер, о котором идет речь, у меня не было ни роли, ни титула, за которыми я могла бы спрятаться. Я была просто Флоренс Армстронг, горничная миледи, в красивом платье, и чувствовала я себя совершенно беззащитной.

Дом представлял собой милую смесь архитектурных стилей, начиная с тюдоровского и заканчивая неоготикой, с легким георгианством на полпути ^[3]. Он полностью соответствовал своим эксцентричным хозяевам, семейству Фарли-Страудов.

В этот раз я чувствовала себя не в своей тарелке, входя в дом в качестве «гостьи». До этого я бывала в нем много раз и даже входила через парадные двери и сидела за ленчем с леди Фарли-Страуд. Кроме того, за прошедшие годы я пережила множество ситуаций, в которых мне приходилось играть разные роли – от уличной девки и до графской дочки. Но почему-то именно это приглашение на обед заставило меня занервничать. Я не могла понять, связано ли это с тем, что чета Фарли-Страудов знала меня лишь как горничную леди Хардкасл, прежде чем стала смотреть на меня по-другому, но они всегда были милы со мной, так что я решила, что причина не в этом.

Я все поняла, когда дверь открыл Дженкинс, дворецкий Фарли-Страудов, который с улыбкой и поклоном пригласил нас войти. Слуги. Слуги знали, что я «просто» горничная миледи, и хотя я была в хороших отношениях с каждым, включая даже деспотичную кухарку, миссис Браун, я знала: парочка из них, особенно Дора, домашняя прислуга, подумает, что я слишком высоко вознеслась.

Вечер был теплым, и мы были без пальто, поэтому Дженкинс провел нас прямо в уютную библиотеку, где сэр Гектор и леди Фарли-Страуд уже наслаждались дообеденным аперитивом. После женитьбы они какое-то время провели в Индии, хотя я так никогда и не узнала, чем же в действительности занимался Гектор, так что джин с тоником все еще оставался их любимым напитком. Когда мы вошли, хозяин дома как раз наливал себе бокал и сразу же занялся приготовлением напитка для нас с миледи.

– Добрый вечер, милочки, – тепло поприветствовал он нас. – Очень мило, что вы пришли. А?

– Гектор, милый, мы сделали это с удовольствием, – ответила ему леди Хардкасл. – Герти, вы прекрасно выглядите. Это новое платье?

Леди Гертруда Фарли-Страуд расцвела в улыбке.

– Как мило, что вы это заметили, дорогая, – сказала она. – Последние полчаса я только и делаю, что намекаю на это Гектору.

– Я это давно заметил, милочка, – сказал хозяин дома, протягивая нам наши бокалы. – Просто боялся ошибиться – раньше такое уже случалось. Скажешь бывало: «Милое платьице. Новое?», а после этого выслушиваешь суровую лекцию, минут этак на десять, о том, что я никогда ничего не замечаю, и что это старое, потертое платье, которое носится уже много лет, и что если бы меня это хоть как-то волновало, то я бы уже давно купил тебе новое. Не выйдет, милочка. Не на того напала.

Его супруга осуждающе поцокала языком, но улыбаться не перестала. Не уверена, что мне когда-нибудь попадалась столь любящая пара, разве что Хардкаслы были такими, пока сэра Родерика не убили в Китае.

Было видно, что моя хозяйка подумала о том же, принимая – с широкой улыбкой – свой джин с тоником.

– Боюсь, что лайма у нас нет, милочка, – сообщил сэр Гектор, не обративший никакого внимания на тот эффект, который произвел на нас его рассказ. – Могу, если хотите, предложить вам ломтик лимона.

– Спасибо, дорогой, – поблагодарила его леди Хардкасл. – Все просто великолепно.

Я скромно попивала свой напиток, стараясь держаться в тени, насколько это было возможно.

– Не надо так нервничать, милочка, – дружелюбно заметила леди Фарли-Страуд. – Я уже говорила, что если Эмили относится к вам как к члену семьи, то и нам пора относиться к вам так же. И в конце концов, мы ведь вас специально пригласили.

– Она тоже немного боится вас, милочка, – подмигнул мне сэр Гектор. – Это же она рассказала всем нашим знакомым в этих местах, как вы отключили того парня в «Стоге». И все время повторяет: «Не хотела бы я попасть ей под горячую руку!»

Я рассмеялась.

– Гектор! Я прошу тебя! – воскликнула его жена.

Я еще раз осмотрела библиотеку, пытаясь понять, почему я чувствую себя здесь так удобно и спокойно, несмотря на то что она немного пообтерлась и знавала лучшие времена. Хотя, может быть, в этом-то все и дело. Именно эта атмосфера любви и обжитости и делала ее такой уютной. Обитые шелком стулья когда-то были очень модными, так же как и буфет из красного дерева, но их лучшие времена были уже в прошлом.

– Знаете, жизнь у нас определенно забила ключом после того, как вы переехали в деревню, – заметила леди Фарли-Страуд. – Уверена, что самым большим событием до того, как вы здесь появились, были выражения буйной радости, которые время от времени раздавались за крикетной площадкой во время сезона кошачьих свадеб. – Тут она демонстративно подмигнула всем нам.