Сад камней - Влада Ольховская Страница 3

* * *

Щенок был совсем маленьким, размером с трехлитровую банку, пожалуй. Ушки и глаза у него открылись недавно, взгляд все еще был серо-голубым и мутным. Тельце с большой головой, ушками-лопухами и раздутым, как воздушный шарик, животом казалось несуразным, однако толстые лапки уже намекали, что через пару месяцев мальчишка станет таким, что Игнатьич и компания к нему близко не подойдут.

Все это Кира обнаружила на автобусной остановке, когда первый поток слез завершился и ледяная хватка шока ослабла. Она сидела на старой деревянной лавке, смотрела на щенка, а щенок смотрел на нее. Зверек устал и дрожал не меньше, чем его неожиданная спасительница. Но он не пытался вырваться и убежать, словно почувствовав, что человек, который держит его сейчас, не собирается ему вредить. А может, сообразил, что им лучше остаться вместе, потому что они, никому не нужные, даже похожи?

— Дурень ты, — вздохнула Кира. — Как ты им попался-то? Хотя у тебя и выбора не было, куда ты убежишь на своих этих обрубочках… А вот я дура, и это не случайность, а выбор. Парень, у меня для тебя дурные новости: жить нам не на что. Вообще.

Долгая дорога домой в полупустом автобусе оставляла немало времени на размышления, и это были не самые приятные мысли.

А ведь лет пятнадцать назад все было бы по-другому… Она, всегда мечтавшая о собаке, шла бы домой медленно, волнуясь. Она прижимала бы к себе теплое тельце щенка и думала о том, как уговорить маму и дедушку оставить его. Она бы этого хотела!

Но вот она вдруг не взволнованная школьница в скромном платье, а взрослая тетка, которой ни у кого не нужно просить разрешения. Потому что мамы нет и дедушки тоже нет, и никто теперь не будет о ней заботиться, только сама — все сама.

— Сейчас опять с тобой реветь буду, — всхлипнула Кира. И песик, только-только заснувший, встрепенулся и обеспокоенно на нее посмотрел. — Да не бойся ты, обратно не верну… Как-нибудь выкрутимся.

Ее дед как-то сказал, что любовь к спасенному тобой существу — это особенная любовь. Ты вроде как уже шагнул в его жизнь, и это теперь твоя ответственность, но еще и твоя заслуга. Кира наконец поняла, что он имел в виду.

— Слушай, мне ж тебя назвать как-то надо, а? Представиться не хочешь, супчик дня? Нет? Ладно… тогда Супчиком и останешься. Радуйся, что только на словах.

Щенок то ли был слишком утомлен событиями дня, то ли имя ему и правда понравилось. Он зевнул и улегся спать на коленях у Киры. Ему не нужно было думать о том, что она не имеет права его оставить.

Дело было не только в деньгах, хотя и это важный аргумент. Кира снимала комнату в коммуналке, и хотя это местечко больше напоминало притон после апокалипсиса, хозяйка была против любых домашних животных. Казалось бы — тараканы уже поселились, блохи в коридоре то и дело попадаются, чего еще бояться? Но нет, четвероногим друзьям человека вход был строго запрещен, а соседи наверняка поспешат доложить, чтобы заработать себе скидку за оплату жилья.

Значит, придется съезжать уже на этой неделе. Снимать другую комнату, перевозить вещи… Да еще и о другом живом существе заботиться — к такому надо привыкнуть! Кира знала только один способ сделать это, хотя он ей катастрофически не нравился.

У нее была всего одна вещь, за которую можно было получить деньги быстро, уже этим вечером — нужно только до ломбарда дойти. Яркий турмалиновый кулон — последняя светлая ниточка, связывавшая ее с детством и временами, когда все еще было хорошо. Но что толку держаться за прошлое? Это она могла перебиться лапшой быстрого приготовления. Щенку нужно было молоко — какой смысл спасать его от бомжей, чтобы уморить голодом?

Так что воспоминание нужно просто взять — и отнять у самой себя. Резко, быстро, как снимают повязку, присохшую к ране. Трудно будет? А пускай! В руках у нее живое существо, которое от нее зависит, а турмалин — это просто холодный камень. Так чем нужно пожертвовать? Разве это не очевидно?

— Дедушка, а почему эти камни такие… разноцветные?

— Это турмалин, Кир. Как, ты не знаешь?

— Нет…

— Это потому что турмалин упал по радуге и впитал в себя ее цвета. Видишь?

Кира зло стерла новые слезы до того, как они успели сорваться с ресниц. Хватит уже реветь! Да, турмалиновый кулон — последняя вещь, которой касался ее дед, и ей не хотелось терять эту нить. Но пока можно успокоить себя мыслями о том, что она, вероятно, еще выкупит украшение из ломбарда, так что все не так уж плохо! Впрочем, бессердечный глас рассудка шептал, что ничего она не выкупит, просто не успеет в срок.

Подходя к дому, она спрятала мешок со щенком под байку. Пока песик Супчик, еще не привыкший к новому имени, сидел тихо, был шанс проскочить незамеченными. Однако в глубине души Кира понимала, как это наивно: не сдадут сегодня — позвонят хозяйке завтра! Но на один день ей хватило бед, и сейчас хотелось покоя.

Впрочем, удача решила взять реванш за те сто рублей, что она подкинула в последний момент. Едва Кира вошла в грязный, обшарпанный коридор общей квартиры, как к ней бросилась Марина — соседка, которая ее терпеть не могла, да и не скрывала этого.

Однако сейчас Марина не казалась ни нервной, ни озлобленной. Напротив, она была рада видеть Киру… Рада? С чего бы? Кира даже решила, что ошиблась, неправильно истолковала счастливую улыбку соседки, однако Марина, обычно начинавшая вопить без предупреждения, на этот раз заворковала.

— Кирусик! Как хорошо, что ты вернулась!

Кирусик? Нет, это определенно галлюцинация!

— А что, я могла не вернуться? — удивилась Кира. — Ты же знаешь, где я была!

Марина знала и это, и то, чем Кира занимается. На этом и строилась их неприязнь, слишком вялая, чтобы превратиться в настоящую вражду. Марина была убеждена, что уличные художники — это те же воры и проститутки, просто пытающиеся прикрыться за масками людей искусства. Соседка верила, что каждое утро Кира выбрасывает свои картинки в мусорный контейнер, идет на панель и именно там зарабатывает те деньги, которые вечером приносит домой. Кира же не пыталась переубедить ее. Зачем? Почему ее должно волновать мнение какой-то полубезумной тетки?

Сегодня Марина впервые сумела заинтриговать ее.

— Просто обычно ты возвращаешься пораньше, Кирусик, — заискивающе улыбнулась соседка. — Вот я и решила: может, как раз сегодня ты собралась переночевать у кого-то из друзей? Какая ирония была бы — сегодня, из всех дней!

— Да почему ирония-то?

— Так ты не знаешь, дорогая? До тебя не дозвонились?

— Ты прекрасно понимаешь, что до меня не могли дозвониться.

Телефона у Киры не было уже давно, она не видела смысла тратить на это деньги. Конечно, она могла бы позволить себе простенькую трубку, если бы захотела, однако ей это было не нужно.

Все равно не осталось людей, которые хотели бы ей звонить.

— Тебя сегодня очень искали, — загадочно сообщила Марина. — Какие-то люди в дорогих костюмах… Ну вот прямо очень дорогих!