Призрак мыльной оперы - Наталья Александрова Страница 3

— Не так громко! На нас уже обращают внимание! — Леня понизил голос и перегнулся через стол: — Как выглядел тот врач?

— Худощавый, высокий… длинные волосы собраны в хвост, усы подковкой.

— Усы, волосы — это не приметы! — отмахнулся Маркиз. — Сменить их ничего не стоит, для профессионала это дело пяти минут. Я сам могу на пять минут выйти из-за стола, вернусь — и вы меня не узнаете. Нет ли чего-то более существенного?

— У меня есть его фотография, — внезапно сообщил заказчик, похлопав себя по карману.

— Фотография? — Ленины брови полезли на лоб.

— Я же сказал: у меня очень хорошая охранная система, камеры на каждом шагу. — И Георгий Михайлович положил на стол перед Маркизом крупный черно-белый снимок.

— Старый знакомый! — протянул Леня, разглядывая лицо на фото. — Давненько я его не видел!

— Вы его знаете? — заволновался заказчик.

— Ну, вы же знаете большинство крупных коллекционеров. Вот и я знаю своих, так сказать, коллег. Кстати, этого господина в определенных кругах зовут Доктор. Он и в самом деле закончил в свое время медицинский институт, так что может оказать вполне квалифицированную врачебную помощь. И наоборот. Кстати, вполне возможно, что тот ваш коллега, у которого случился сердечный приступ, совершенно ни при чем. Доктор вполне мог встретить его чуть раньше и спровоцировать у него этот приступ, незаметно сделав ему соответствующий укол, чтобы потом своевременно появиться под видом врача «Скорой помощи».

— Да, возможно… — протянул Георгий Михайлович. — И вот еще что. До меня дошли слухи, что один крупный коллекционер, мой давний знакомый, который сейчас проживает в Испании, пообещал заплатить огромную сумму тому, кто сможет доставить ему этот кинжал. Так что вор наверняка украл кинжал по его заказу.

— Так что — мне придется лететь в Испанию?

— Не беспокойтесь, я оплачу вам все расходы.

Однако лететь в Испанию Лене не пришлось.

По своим каналам он выяснил, что Доктор еще не переправил кинжал заказчику. Вообще, сам он редко перевозил похищенные ценности — не любил рисковать. В этом сложном деле ему помогала теща, пожилая дама чрезвычайно приличного вида, которая не вызывала у таможенников никаких подозрений, особенно если путешествовала в обществе своего внука, племянника Доктора. Теща и сама в прошлом нарушала многие статьи Уголовного кодекса, а на старости лет вошла в долю к предприимчивому зятю.

Наведя все необходимые справки, Маркиз узнал, что теща Доктора совсем недавно приобрела два билета экономического класса до Барселоны на ближайший понедельник. Дальнейшее было делом техники и точного расчета.

Леня понимал, что дама не повезет драгоценный кинжал в ручной клади: он является не только уникальным произведением искусства и исторической ценностью, но еще и холодным оружием, а оружие категорически запрещается проносить в салон самолета. Значит, кинжал будет в багаже.

В понедельник Леня со своей верной спутницей и боевой подругой Лолой заблаговременно прибыл в аэропорт. Лола в униформе сотрудницы авиакомпании устроилась за пустующей стойкой регистрации, а Маркиз под видом служащего аэропорта направил к этой стойке немолодую озабоченную даму.

Все остальное прошло как по маслу, и вскоре чемодан деловой дамы вместе с кинжалом был у Лени в руках.

Леня Маркиз припарковал машину возле своего дома. Настроение у него было самое радужное. И погода сегодня была под стать его настроению — на чистом бледно-голубом небе сияло весеннее яркое солнце, с крыш звонко капало, в лужах блестели разноцветные бензиновые разводы. Осторожно выбирая место, куда поставить ногу, Леня загляделся на веселые звонкие ручейки. Ему захотелось вдруг, как в далеком детстве, повозиться в весенней воде, делать на ручейках запруды из камушков и щепочек или, наоборот, прорывать ходы и пускать бумажные кораблики с оловянными солдатиками на борту.

Он вдохнул бодрящий воздух. Весной отчего-то всегда вспоминается детство.

У своего подъезда Маркиз сердечно раскланялся с соседкой Маргаритой Степановной, чей любопытный хомяк Персик изредка по неизбывной тяге к приключениям выбегал на площадку и даже один раз — страшно сказать! — заскочил к ним в квартиру. Кот Аскольд воспринял его появление как дар свыше. Леня тогда спас хомяка ценой жутких ран, нанесенных когтями рассвирепевшего кота, за что Маргарита Степановна была благодарна ему по гроб жизни.

— Леонид, передайте Лолочке, что я достала бофенаку, — сказала Маргарита.

— Что-что? — От удивления Леня едва не выронил ключи. — Как вы сказали?

— Бофенаку, — уверенно повторила Маргарита Степановна. — Лола в курсе, она вам объяснит.

Леня пожал плечами и вошел в подъезд.

Он открыл дверь своим ключом, шагнул в прихожую и тотчас же наклонился к большому угольно-черному коту, который, аккуратно обернув лапы хвостом, сидел на коврике у двери. Кот был хорош — в меру пушист, с белоснежной ма-нишкой.

— Аскольдик! — привычно умилился Маркиз, он всем сердцем обожал своего кота.

Кот выразительно мигнул изумрудными глазами, как светофор на перекрестке, и произнес басовитое: «Мурм-м», что, несомненно, означало приветствие.

Подул ветер, поднимаемый птичьими крыльями, и в прихожую влетел большой разноцветный попугай. Попугая звали Перришон, как-то морозным зимним днем он влетел в раскрытое Лолой окно. Потом Леня долго допытывался, с чего это ей вздумалось раскрывать окна в такой мороз. Лола отмалчивалась, но наконец призналась, что у нее сгорели оладьи, потому что она отвлеклась на разговор по телефону. Несмотря на объявления, вывешенные Лолой в подъезде и в ближайших окрестностях, никто не спешил признавать в попугае своего.

Еще бы, вздыхал Маркиз, да они просто обрадовались.

В самом деле, даже Лола признавала, что у попугая отвратительный характер. Он был говорящий, причем оказался весьма острым на язык и за словом в карман не лез. К счастью, нецензурных выражений в его лексиконе не было. По прошествии некоторого времени, однако, отношения в семье наладились, и теперь попугай был полноправным членом их маленького дружного сообщества.

— Перри хороший, — сказал попугай, усевшись на вешалку и умильно взглянув на хозяина.

— Точно, — согласился Маркиз, — Перри замечательный.

Сегодня он всех любил.

— Кто там? — в прихожей появилась Лола, держа на руках крошечного песика древней мексиканской породы чихуахуа, это был третий домашний питомец.

То есть для Лолы он был первым, самым главным. Все нерастраченные запасы любви и нежности она вложила в Пу И.

Один только раз Леня задал ей вопрос, почему обязательно нужно было собаку мексиканской породы называть именем последнего китайского императора? Вразумительного ответа он не получил и отступился — кто же поймет этих женщин?

На песике был надет нарядный синий бархатный костюмчик с белыми пуговицами.