Подозревается в убийстве - Пер Валё Страница 3

В конце концов пилоту надоело кружить, и он решил садиться, невзирая на туман. Горстка бледных, покрытых испариной пассажиров добрела до здания вокзала.

Краска внутри – серая и шафраново-желтая – словно подчеркивала атмосферу коррупции и мошенничества.

Кто-то нагрел руки на сделке, добавил несколько миллионов на свои счета в швейцарских банках. Некто, столь высокопоставленный, что рядовые граждане со стыдом думали, сколь мизерно на самом деле их чисто формальное участие в шведской псевдодемократии, обреченной на скорый и полный крах.

Зал для пассажиров нельзя было даже назвать неуютным – он был чудовищным, угнетающим, рядом с ним самая пыльная автостанция показалась бы приветливой и гостеприимной.

Мартин Бек, кажется, целую вечность ждал свой чемоданчик, наконец получил его и вышел в осенний туман.

Никто не подошел к Мартину Беку, никто им не интересовался.

Нет, он вовсе не думал, что в зале будет стоять полицейский оркестр. Или что сам полицмейстер Мальмё встретит его на белом коне. Но чтобы о нем совсем забыли…

Из тумана вырвался сноп света. К шафраново-желтому ящику аэропорта подъехала черно-белая патрульная машина. Боковое окошко открылось, на Мартина Бека холодно уставился рыжий субъект с редкими баками.

Мартин Бек молчал.

Примерно через минуту рыжий поднял руку и поманил его к себе указательным пальцем. Он подошел.

– Вы чего тут торчите?

– Жду, чтобы меня подвезли.

– Ждешь, чтобы подвезли? В самом деле?

– Может быть, вы мне поможете.

Полицейский оторопел.

– Документы есть?

Мартин Бек поднес руку к заднему карману, но передумал. И опустил руку.

– Есть. Но мне что-то не хочется их предъявлять.

Он повернулся к машине спиной и возвратился к своему чемодану.

– Нет, ты слышал? Ему не хочется. Пыжится, воображает себя хватом. Как, по-твоему, похож он на хвата?

Полицейский не скупился на иронию.

– Плюнь, на кой он тебе сдался, – сказал водитель. – Хватит на сегодня, или тебе мало?

Рыжий продолжал пристально смотреть на Мартина Бека. Долго смотрел. Потом сказал что-то вполголоса, и машина покатила дальше. Отъехала метров на двадцать и снова остановилась, чтобы полицейские могли следить за ним в зеркальце заднего обзора.

Хотя Бек немного прибавил в весе, он и в пятьдесят один год сохранил фигуру, разве что чуть ссутулился. И одевался проще, чем прежде, однако не молодился. Сандалии, джинсы, водолазка, синий дралоновый пиджак. Не совсем обычный костюм для комиссара полиции.

Двое в патрульной машине явно не одобряли его вида. И они все еще продолжали взвешивать ситуацию, когда к зданию аэропорта подъехал «опель аскона» томатного цвета. Водитель вышел, обогнул машину и сказал:

– Рад.

– Бек.

– Обычно все скалят зубы, когда я говорю «Рад». Дурацкая фамилия для полицейского. Херрготт Рад. Я потому всегда и представляюсь вопросительным тоном. Рад? Сначала люди теряются.

Он засунул чемодан Мартина Бека в багажник.

– Да, опоздал я немного… Никто не знал, где сядет самолет. Думал – в Копенгагене, как обычно. И был уже в Лимхамне, когда мне сообщили, что он все-таки здесь сел. Виноват…

Он нерешительно щурился, словно проверяя, в каком настроении пребывает высокий гость.

Мартин Бек пожал плечами:

– Да ничего. Мне спешить некуда.

Рад глянул на патрульную машину, она стояла на том же месте с включенным мотором.

– Не мой участок, – ухмыльнулся он. – Эта телега из Мальмё. Поедем лучше, пока нас не сцапали.

Он явно любил посмеяться.

Мартин Бек сохранял серьезность. Во-первых, он не видел особого повода для смеха, во-вторых, присматривался к Раду. Мысленно составлял описание примет.

Кривоногий коротышка; обычно в полиции служат люди ростом повыше. Зеленые резиновые сапоги со шнуровкой, буроватый диагоналевый костюм, сдвинутая на затылок выцветшая охотничья шляпа – богатый фермер. Или хотя бы владелец лесной дачи. Лицо загорелое, обветренное, живые карие глаза окружены улыбчивыми морщинами. И тем не менее довольно типичный представитель определенной категории деревенских полицейских. Плохо согласующийся с новым стандартизованным типом, а потому постепенно исчезающий.

– Я здесь скоро двадцать пять лет. Но это для меня что-то новое. Отдел по расследованию убийств… Сотрудник из Стокгольма. Надо же. – Рад покачал головой.

– Ничего, все будет в порядке, – сказал Мартин Бек. – Или…

«Или же все полетит к чертям», – мысленно договорил он.

– Ну конечно, – подхватил Рад. – Для вас это привычное дело.

«Вы» говорит… По привычке, от неуверенности? Или подразумевает множественное число? Леннарт Колльберг, ближайший сотрудник Мартина Бека, выехал из Стокгольма на машине, его прибытие ожидалось завтра.

– Того и жди, газеты раззвонят, – продолжал Рад. – Я приметил сегодня в поселке несколько типов… Похожи на газетчиков. – Он покачал головой. – Непривычно это для нас… Внимание такого рода.

– Пропал человек, – сказал Мартин Бек.

Чувствовалось, что Рад ездил здесь сотни раз и знает каждую извилину. Он вел машину ровно, почти не глядя на дорогу.

Впереди показались огни селения.

– Как говорится, приехали, – доложил Рад. – Это Андерслёв.

Рад затормозил, показал на низкое желтое кирпичное здание:

– Полицейский участок. Сейчас-то, конечно, заперто. Гостиница за углом. Но ресторан в это время уже не работает. Хочешь, заедем ко мне, есть пиво, бутерброды.

Мартин Бек не хотел есть. Путешествие на самолете отбило у него всякий аппетит.