Зеленый омут - Наталья Солнцева Страница 3

– А-а… ладно. Тогда вот что… началась страшенная буря. Огромные волны перекатывались через палубу, ломая мачты и смывая за борт матросов. Море кипело, с низко нависшего неба обрушивались потоки воды. Все добро погибло, сундуки утонули, разбитый корабль выбросило на каменистый берег, но… мудрец чудом остался жив. Видать, счастье его такое! Одну только книгу удалось ему спасти, полную таинственных знаков, никому не известных. Деваться некуда – шел, шел мудрец, пока ему не надоело… А вокруг все простор, леса да поля, да реки, в которых рыба сама в сети прыгает. Ну, поселился он в наших местах. Женился. И сын у него был, недалекого ума, – слугой бегал.

Артур вспомнил, как, листая в библиотеке историю лесного края, куда не раз приглашал его дед Илья, наткнулся на легенду об отшельнике, жившем в срубленном им самим диковинном доме в самой глуши, куда ни зверь не добежит, ни птица лесная не доберется. Никто того отшельника не видел, только слухи о нем ходили, да из уст в уста передавались. Не о нем ли дядя Ваня свою сказку придумал?

– Однажды застал его в лесу сильный дождь, – продолжал тем временем Иван. – Куда спрятаться? А тут – пещера между скалистых холмов, мхом вековым поросших. Нырнул туда сын мудреца, не раздумывая, чтоб от дождя укрыться. Да и то сказать, думать-то он вовсе не любил. Так и жил себе, как Бог на душу положит. Ну вот… Огляделся он в той пещере, когда глаза к темноте привыкли, а посередине ее, между гладких валунов, – колодец! Что за диво? Откуда в дикой пещере колодцу взяться? Любопытство его одолело. Подходит…

– А как его звали? – Артуру стало интересно, что ответит дядя Ваня на такой каверзный вопрос.

– Кого?

– Сына мудреца. Ты же о нем рассказываешь?

Иван ничуть не растерялся, и, даже не задумываясь, выпалил:

– Звали неумного парубка Эфесий.

Артур прыснул со смеху: «парубок Эфесий» привел его в неописуемый восторг. Такое нарочно не придумаешь. Иван понял веселье художника по-своему.

– Ну да… Город так назывался в далекой стране, из которой мудрец был родом – Эфес. [3]Тосковал он очень, вот и назвал сына в честь того города.

– Понятно, – вытирая слезы, с трудом выговорил Артур. Давно он так не веселился. – Эфесий, значит… Продолжай, братец, будь любезен!

– Так я и продолжаю, – дядя Ваня не обиделся, а напротив, тоже повеселел. Раз Артур смеется, значит, байка ему по душе. – Подходит сей парубок… глядит в колодец, а воды не видно, только холодом повеяло из глубин непроницаемых. Он ниже наклонился… еще ниже… Ума-то ведь Бог не дал. И свалился так в колодец. Уж он кричал и вопил, да никто его не услышал. Кому там слышать-то?

– Да, я полагаю, что некому, – охотно подтвердил Артур.

– Видишь? Вот и Эфесий это понял, осмотрелся и удивился. Колодец – а воды нету! Сухо там и темно. И только несколько ходов подземных ведут в разные стороны. Задумался парубок. А поскольку умом не вышел, то ничего это занятие ему не дало. Увидел он, что маленький зверек какой-то в один из ходов юркнул, да и пошел за ним. Сколько он так шел, неведомо. Усталый, голодный, Эфесий совсем было отчаялся, желая только одного – сесть и умереть побыстрее. Как вдруг… увидел свет. Горит старинная масляная лампа. Он глядь себе под ноги – а там уж не земля, а пол гладкий, мраморный, как жар сияет. Поднял он голову-то – перед ним дворец подземный! Большой круглый зал, с потолка туман зеленый струится, мерцает и рассеивается… Со всех сторон смотрят лики каменные, с раскосыми очами, сверкают изумрудными зрачками, кривятся зловеще. Оторопь его взяла, ноги подкосились, тело все испариной покрылось, в горле пересохло от страха. Вошел он в коридор, вдоль которого, между малахитовыми колоннами стоят и поддерживают драгоценные своды холодные мраморные фигуры, богато изукрашенные, с жуткими лицами, – жрецы и жрицы неведомых и грозных Богов. Еле шел между ними Эфесий на подгибающихся от ужаса ногах… и подошел, наконец, к трону, который держали с двух сторон страшные каменные женщины со змеиными хвостами, скрученными в тугие блестящие кольца. Лица их, скуластые и недобрые, смотрели отрешенно; на головах тускло светились массивные золотые короны. Спинка трона была покрыта непонятными знаками и символами, а посередине – два наложенных друг на друга треугольника и внутри них огромный, черный и пронзительный Глаз.

– Египетский символ Око Гора [4]в Соломоновом пентакле, – подумал художник, затаив дыхание.

Он с юности увлекался символами, тайными знаками, астрологией, [5]всевозможными мистическими учениями средневековой Европы, философиями Востока, магией, спиритизмом, [6]оккультизмом. [7]Чего он только не изучал? Чего только не пробовал? Сейчас он слушал, как полоумный сельский старик Иван, сидя у потухающего костра, после нескольких чарок водки, рассказывает ему о подземном дворце, Звезде Соломона и египетских иероглифах, и… не верил ушам своим. Ситуация оказалась до того комичной и неправдоподобной, что Корнилину стало даже не смешно. Он чувствовал себя глупо, и одновременно в нем проснулся жадный интерес к этому примитивному и жутковатому рассказу.

Дядя Ваня тем временем вошел во вкус и так увлекся, что сам воображал себя в заколдованном подземелье.

– И тут… над троном показалось золотистое облачко, легкое и прозрачное, которое неуловимо превратилось в тонкую фигуру девушки с жемчужными спиралями, украшающими ее голову, шею и руки. Сотни тончайших золотых ленточек дрожали и обвивали ее текучее тело. Длинные зеленоватые волосы, спадали сверху вниз причудливыми локонами… Эфесий от неожиданности упал к подножию трона, он боялся смотреть на прекрасную Царицу, но не мог отвести глаз. Ткань ее платья, казалось, вздымалась от его дыхания, клубилась, подобно облаку, струилась изумрудным туманом.

Внезапно Эфесий начал умолять о пощаде, хотя на него никто не нападал. Захлебываясь, он объяснял, что ему ничего здесь не надо, что он попал сюда случайно. Он плакал, ломал руки, извинялся и клялся, что никому ничего не скажет. Хозяйка подземного дворца долго и терпеливо слушала, пока поток его слез и просьб не иссяк.

– Ты пришел сюда не случайно… – ее голос звучал очень нежно, вкрадчиво и мелодично, проникая прямо в сердце испуганного юноши, звеня под высоченными сводами хрустальным колокольчиком. Изумруды в ее огромной и невероятно тяжелой короне переливались густой зеленью, отбрасывая на грудь и плечи мягкие блики. – Никто не может попасть сюда просто так. Случай – всего лишь покорный раб повелителя!