Заложники греха - Марина Серова Страница 3

В студии шло бурное обсуждение ситуации: две сестры выясняли отношения. Одна утверждала, будто родители всегда больше любили младшую, ущемляя ее права как старшей. Младшая любимица решительно возражала, приводя свои аргументы, что старшей, в отличие от нее, досталась родительская квартира, причем незаконно. Старшая грудью отстаивала свои права на родительское наследство. Обе припоминали случаи из далекого детства, пытаясь больнее уколоть друг друга. Все это сопровождалось криками и бранью. Мне стало тошно. Тетя же была, что называется, «в теме».

– Нет, ты только полюбуйся, Женя! – восклицала она. – Какая бессовестная эта старшая! Мало того, что копит детские обиды, так еще и отобрала квартиру у сестренки!

Я подавила вздох. Дискуссии на подобные темы мы с тетей проводили не раз, и я постоянно убеждалась в их бесполезности и неконструктивности. Мои утверждения о том, что все эти ток-шоу срежиссированы и роли всех этих сестер, свекровей, тещей и прочих родственников исполняют спонтанно нанятые за тарелку супа «артисты», на тетю не действовали. У нее не укладывалось в голове, что такое возможно. Да что там говорить! Тетя, наивный и доверчивый до глупости человек, была уверена, что Максим Галкин не только знает ответы на вопросы в своей интеллектуальной передаче, но даже лично их придумывает еженедельно! Что же еще от нее хотеть?

Я встала к раковине и стала мыть посуду, желая хоть как-то отблагодарить тетю за вкусный ужин. Шум воды немного заглушал гвалт, царивший в студии.

Но персонажи на экране тем временем перешли к рукоприкладству. В дело вступил стремительно нарисовавшийся жених старшенькой завидной наследницы. Сначала он сыпал оскорблениями в адрес младшей, затем схватил ее за волосы. Поднялся визг и крик. Многие повскакивали со своих мест, бросаясь на выручку, ведущий пытался их удержать. Старшая кинулась на подмогу женишку, и пошло…

Для меня все это выглядело настолько пошло и ненатурально, что дальше смотреть я просто не могла. Драка была явно инсценированной: все удары ненатуральные, фальшивые, абсолютно непрофессиональные. У того, кто хоть мало-мальски разбирается в этом, не возникло бы никаких сомнений в том, что это бездарный спектакль. Если так бить, то просто-напросто вывихнешь руку, а соперник не получит ни малейшего вреда. Но тетя чуть ли не кинулась к экрану, чтобы грудью защитить одну из сестер от обидчиков. Но тут, на счастье, всех угомонили и растащили по местам. В студии стало гораздо спокойнее, у нас на кухне тоже.

Пользуясь ситуацией, я оставила тетю пить валерьянку и переживать дальнейшие перипетии «высоких» отношений в одиночестве, а сама, вытерев посуду, ускользнула к себе в комнату, где с облегчением улеглась на диван, радуясь возможности спокойно уединиться и продолжать предаваться безделью, которому я собиралась посвятить последующие два дня. Причем с абсолютно чистой совестью: не далее как неделю назад я завершила работу на одного крупного тарасовского бизнесмена-аналитика, которого в течение полутора месяцев сопровождала в поездках по разным точкам земного шара, где он участвовал в различных конференциях. Не знаю, с чего он решил, что ему угрожает какая-то опасность, на мой взгляд, телохранителя он с собой возил чисто для понтов и набивания собственной цены, ну да это его проблемы. Главное, что мой вояж был щедро оплачен – настолько, что мы с тетей могли минимум полгода вести безбедное существование. Так что нужды в дополнительном заработке не было. Разве что из спортивного интереса… Но вообще-то я предпочитала спокойно отдыхать. К тому же была середина весны, за которой по закону мироздания следовало лето – чего еще можно желать?

Я включила поставленный на паузу фильм, смотреть который на сытый желудок было куда приятнее, и порадовалась своему беззаботному состоянию.

Однако не успела я как следует включиться в сюжет, как зазвонил мой сотовый телефон. На экране светился незнакомый номер. Первой моей мыслью было не отвечать, но, помня о том, что по просьбе тети я пару дней назад разместила на сайте объявление о продаже ее старенькой швейной машины «Зингер» конца прошлого века и о постоянных вопросах тети, не звонил ли потенциальный покупатель, решила ответить.

– Охотникова Евгения Максимовна? – послышался незнакомый баритон, и я поняла, что на этот раз тетиной машинке не светит быть проданной: на сайте я указала только свое имя, без отчества и, уж конечно, без фамилии. Следовательно, это мой клиент, а не ее.

– Да, слушаю, – отозвалась я без особого интереса.

– Моя фамилия Воропаев. У меня к вам дело. Когда вы сможете подъехать? Было бы желательно через час.

Я подавила зевок.

– А почему, собственно, вы решили, что я вообще к вам поеду?

Даже в повисшей паузе я уловила недоумение и удивление.

– Моя фамилия Воропаев, – с нажимом проговорил звонивший.

– Да у меня все хорошо и с памятью, и со слухом, – заверила я его. – А также с восприятием. Но все же почему я должна к вам ехать? Только на основании вашей фамилии?

– Я вижу, она вам ни о чем не говорит, – с сожалением и даже укором произнес голос в трубке.

– Увы, – подтвердила я. – Так что если это все, что вы хотели мне сообщить, то…

– Министерство финансов, бюджетный отдел, – перебил меня Воропаев. – Я им руковожу.

– А-а-а, – протянула я. – Что ж, неплохое местечко.

Чиновник резко умолк. Потом прокашлялся, прочищая горло. Он явно не был готов к моей реакции. Честно говоря, я и сама не была к ней готова. Да и вообще, не собиралась никому дерзить. Просто меня задело то, что этот Воропаев, привыкший, видимо, к тому, что подчиненные исполняют его приказания мгновенно, никак не ожидал от меня отпора.

– Вы должны понять, что я человек занятой, – продолжил он. – И мое время расписано буквально по минутам. Я специально выделил окно, чтобы встретиться с вами.

– Послушайте, – перебила на сей раз я. – Я вижу, что вам тоже мало что говорит моя фамилия. Не знаю, где и от кого вы вообще ее слышали, но если бы потрудились узнать обо мне получше, то поняли бы, что я тоже человек занятой. И мое время также стоит дорого. И прежде чем назначать мне встречу, неплохо было бы выяснить, есть ли оно у меня, это самое время, а главное, желание с вами встречаться.

Воропаев был вынужден взять еще одну паузу.

– Евгения Максимовна! – заговорил он на тон ниже. – Я вас понял и приношу свои извинения. Но поймите, обратиться к вам меня заставило не простое любопытство, а важное дело. К тому же срочное. Возможно, это вопрос жизни и смерти. И я, как вы понимаете, весьма этим обеспокоен. Только поэтому я позволил себе… несколько больше, чем полагалось. Еще раз извините. Я не стану интересоваться вашими планами, я лишь прошу вас – если их можно скорректировать, сделайте это, пожалуйста. Я буду вам очень, очень признателен, – подчеркнул он.

Я нахмурилась. Планы, конечно, можно было скорректировать довольно легко – планы-то мои, а хозяин, как известно, барин. Вопрос лишь в том, что барину совершенно не хотелось их корректировать… Барину хотелось лежать на диване и смотреть кино.