Помоги мне тебя оправдать - Людмила Бержанская Страница 3

И опять молчание.

Только сейчас, присмотревшись, я увидела бледность и заостренность лица.

В моих руках кошелек, в котором на визитке черным по белому написано: Митин Дмитрий Дмитриевич.

— Кто из вас Митин?

— Он.

— В кошельке еще деньги, — как завороженная говорю я.

— Сколько? — спросил Живой.

Быстро раскрыв кошелек и пересчитав, как школьница, отвечаю: «Двести. Двести долларов. Десять по двадцать. Все новые». Как будто отчет был хоть кому-нибудь нужен.

— Возьми их себе, мадам, — сказал Живой.

Слово «мадам» меня ошеломило. Значит, этому мужчине я знакома, очень давно знакома. Так обращались ко мне в молодости.

— Вы знаете меня?

— А ты меня не помнишь?

— Нет.

— Прекрасно. Хорошо. Возьми деньги себе.

— Зачем?

— Можешь отдать ментам. Тебя не только не оценят, но еще и решат, что этот мертвец твоих рук дело.

— Господи, а что мне делать? Почему сразу не ушли? Чего ждете?

— Ждал рассвета, чтобы убедиться, что он мертв. Но проспал. Сейчас я не могу уйти незамеченным? Подумай?

Мысли бегут, опережая друг друга. Выйти из калитки нельзя, кто-нибудь увидит. Будут вопросы. Кто? Зачем? Когда?

Через сад, к соседям. С одной стороны старушка-пенсионерка. Кажется, врач. С другой — каменный забор, которым соседи, наверно, хотели оградиться от всего мира. Такое впечатление, что навсегда. В конце сада еще одно ограждение. Сейчас там никого нет. Может, уехали. Может, решили продавать. Может, на зиму закрыли. Хотя сейчас только сентябрь. Подведу ни в чем не повинных людей. Но ведь он меня тоже подводит.

— Думай, думай. Что же делать? — говорю я себе.

Вдруг слышу: «Мадам, чей там маленький домик в глубине сада?»

— Это моя летняя кухня.

— Что в ней?

— Все: диван, стол, холодильник, обогреватель.

Летом всегда у меня не только полный дом, но и полный двор. Особенно Лизавета любит привезти друзей, которые до поздней ночи, а то и до утра, гуляют в кухне, чтобы не мешать мне.

— Она открыта?

— Нет. Закрыта.

— Если не возражаешь, я пересижу до ночи. А потом уйду.

— А что делать мне?

— Сначала дай ключи от кухни. Завтра утром обнаружишь труп, и позвонишь в милицию. Вот так. Ночью уже прохладно, с ним ничего не случиться.

— Ты голоден?

— Принеси чего-нибудь.

— Хорошо.

— Спрячь его визитку, она может тебе пригодиться.

— Гоcподи, а куда же мне ее спрятать? Они ведь будут делать обыск?

— Когда принесешь еду, возьми очки, прочитай внимательно все, что там написано, и запомни. В таком состоянии все очень хорошо запоминается.

Теперь иди и принеси чего-нибудь. Визитку отдашь мне. И кошелек. А деньги себе.

— Скажите, в чем его вина? Он убил? Изнасиловал? Погубил чью-то жизнь? Может, он вас обанкротил?

— Он погубил молодую жизнь. Мадам, когда будешь одна, вспомни свое детство, школу и все, что тебя тогда взволновало, очень взволновало, потрясло. Я думаю, что, вспомнив это, ты вспомнишь и его, и меня, и того, кого он погубил. И еще. Я знаю номер телефона Марины Новиковой. Я позвоню ей. Ведь твой телефон будет прослушиваться. Иди. Принеси покушать и занимайся своими делами до утра. Старайся ни с кем сегодня не разговаривать. Тебя выдаст взволнованная манера говорить. А теперь иди. Извини. Я не хотел, чтобы получилось так. Но уже получилось, и нужно выходить из этой ситуации.