Умереть от любви, или Пианино для господина Ш. - Анна Дубчак Страница 3

Сергей Иванович встал, достал сигареты и закурил:

– Я не мог и предполагать, что мы будем разговаривать с тобой на эту тему, что ты настолько взрослый человек, что сразу поймешь, что я пытаюсь от тебя что-то скрыть. Да, ты права. Здесь довольно много разного рода неувязок. И вот почему. Это дело закрыли и передали в КГБ. Была у нас раньше такая организация. Сейчас это, как тебе, наверно, известно, ФСБ. Так вот, трагедия, происшедшая с твоими родителями, каким-то образом связана с секретной информацией. И мне удалось чудом, спустя шестнадцать лет, кое-что откопать. Просто помогли друзья. И единственное, что мне удалось узнать, это то, что на месте аварии нашли маленькую девочку. Да еще про отпечатки пальцев. Больше – ничего. А спустя три месяца после того, как я это узнал, представь себе, увидел тебя по телевизору. Вернее, я увидел Лену. Свою сестру. Я сначала глазам своим не поверил, но потом поехал на телевидение, попросил показать мне еще раз пленку, выяснил, что ты из второго интерната, и приехал к вам. Теперь тебе хотя бы что-то стало понятно?

– Да. Что в нашей стране очень страшно жить. И что когда я окончательно встану на ноги и выучу пару языков, то непременно уеду отсюда. И если вы мне настоящий друг, – она чувствовала, что пьянеет, причем ужасающе быстро, – то поможете мне в этом. А теперь отведите меня в спальню. Я посплю, и мы с вами продолжим беседу. Хорошо?

Он снова взял ее за руку:

– Хорошо. Как же я счастлив, что нашел тебя. Теперь мне есть для кого жить. И поверь, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Ты, может, еще не знаешь, но я уже успел кое-что для тебя сделать. Вот, смотри, – он достал из кармана какой-то листок, – я прописал тебя здесь. Теперь у тебя есть дом, и ты здесь полноправная хозяйка…

Она улыбнулась своим мыслям.

…– Ты встаешь или нет? – спросила Наташка, стаскивая с нее простынку. – Нам же еще надо успеть сложить твои вещи, а затем в парикмахерскую.

– У меня сегодня самый счастливый день.

Валентина потянулась, вскочила с кровати, подбежала к окну и, распахнув его, окунулась в зеленую теплынь шелестящей тополиной листвы, городского шума, птичьего гомона и жаркую солнечную прозрачность. Затем повернулась и увидела приготовленное с вечера белое кружевное платье, которое Сергей Иванович привез из Москвы, из салона «Нина Риччи», специально для ее выпускного. Здесь же на стуле стояли большая коробка с шелковыми золотистыми туфельками, прозрачная сумка с косметикой, пакет с шоколадом, конфетами и печеньем, корзиночка с испанскими грушами, на которых голубели круглые крохотные наклейки, красная бархатная коробочка с сережками и кольцом – тоже подарки дяди.

– Девочки, просыпайтесь. Посмотрите, что я вам привезла! – И Валентина, подхватив пакет с конфетами, высыпала его содержимое прямо себе на кровать. – Здесь и вишни в шоколаде, и орехи, и миндаль. Мне просто не верится, что я ночевала здесь последнюю ночь. Таня, Марина, Светка, вставайте!

Весь день прошел в приятных хлопотах. В четыре часа все вещи Валентины были уложены в один чемодан, а она сама, с праздничной прической, которая обошлась ей в парикмахерской в двести тысяч рублей, уже помогала накрывать столы в столовой. В тот день она все воспринимала как сквозь пелену: голоса, смысл услышанного, запахи и звуки. Но чувствовала, что ей завидуют. И по-светлому, и по-черному. И знала, кто и как. Но продолжала порхать. Весь день с ее лица не сходили румянец и улыбка. Она просто кожей ощущала биение крови, которой было словно тесно в оболочке и которая рвалась наружу. Так и случилось: в пять часов у нее носом пошла кровь. Ее отвели в спальню и приложили к носу мокрое полотенце. «Хорошо, что она не успела еще надеть платье», – услышала она далекий голос Ларисы Дмитриевны.

А потом был выпускной. Торжественное вручение аттестатов, каких-то грамот. В зале было не много родителей, зато собрались все учителя, воспитатели, уборщицы, повара, врачи – все, кто постоянно находился рядом, кто по мере своих сил принимал участие в жизни этих выросших детей. Сами же выпускники выглядели растерянными и счастливыми. Но, с другой стороны, никто из них не знал, что они будут делать завтра: где жить и с кем, где учиться или работать. Полная неопределенность при полном одиночестве. Те немногие родители, которые пришли в тот день взглянуть на своих детей, по большей части были рады, что им не придется кормить их, потому что они выросли и смогут сами заработать себе на жизнь. Были и такие, которые покинули зал в первые же минуты вручения аттестатов: ушли то ли от волнения, то ли из-за жгучего желания выпить. И только Валентина знала, что в двенадцать часов ночи за ней заедет Сергей Иванович на своем белом «Форде». Они договорились встретиться у главного входа учебного корпуса. Если же выпускников отправят покататься на набережную на автобусе, то Родионов последует за ними. В столовой столы ломились от салатов, закусок и горячего. На огромных блюдах высились горы яблок и бананов, апельсинов и свежей клубники. Звучала музыка, всем хотелось плакать и смеяться одновременно. Валентина в своем ослепительном платье танцевала с Вадимом, которого она не то что не ждала, а просто о нем забыла. Несколько танцев в Доме офицеров да один невинный поцелуй – вот и вся история их любви. Поэтому, увидев его, она сначала удивилась, но потом мысленно поблагодарила его за то, что он оказался таким внимательным и пришел поздравить ее.

– Ты же, кроме клубники и шампанского, ничего не ешь, – пробовал он заставить ее перекусить, но Валентина даже слышать ничего не хотела.

– Я позавтракала шоколадом, и мне этого достаточно. Пойдем-ка лучше потанцуем. – И она увлекала его за собой на танцевальную площадку, украшенную гирляндами огней, воздушными разноцветными шарами, пушистыми ветвями лиственницы и живыми цветами.

Наступила ночь. Валентина, пошатываясь, подошла к крыльцу, над которым горел фонарь. Здесь было тихо. Бал продолжался на другом конце территории интерната. Через пять минут за ней приедет Сергей Иванович. Но как медленно идет время. Как медленно.

– Валя! – услышала она знакомый голос и вздрогнула. Это он.

– Да, я здесь! Но я вас не вижу…

Он появился со стороны запертой калитки, и Валентина поняла, что ее спортивный дядя легко перемахнул через забор, а ведь она так переживала, что ключ от калитки потерялся. Она искала его, но потом поняла, что бесполезно.

Он был в белом костюме. Красивый, элегантный. Подошел к ней, улыбнулся и поцеловал в щеку.

– Поздравляю, Валечка. Какая ты красивая. – Он обнял ее. И снова, как и в первый раз, ее удивило то, что он слишком сильно схватил ее за плечи, словно повис на ней. Валентина попыталась пошутить, но он становился все тяжелее и тяжелее. Она попыталась заглянуть ему в лицо. Из последних сил придерживая тело дяди, она подняла голову и увидела его удивленные глаза и слабую улыбку, медленно сползающую с губ и превращающуюся в гримасу невыносимой боли.

– Что с вами? Вам плохо? – Валентина вместе с ним опустилась на траву и заметила, что ее платье вымазано кровью. Сергей Иванович лежал, положив голову ей на колени. Он был мертв.