Ключ от прошлой жизни - Марина Серова Страница 3

Следующие сутки я предавалась размышлениям о Птичкиной, покоя не было ни у меня, ни у моей соседки, поэтому мы с Альбинкой навестили ее. С трудом, но все же перенеся испытание попойкой, на третий день Птичкина опять окунулась в свои горести, залив слезами очередной километр мягких бумажных изделий, скатанных в рулон, которые, если верить инструкции на упаковке, предназначались совсем не для лица, а для совершенно обделенной интеллектом выпуклой части тела.

Мы, как верные соратницы, не бросали Варю и исправно навещали, грустно констатируя тщетность предпринятых нами усилий вытащить ее из депрессии. Кстати, Птичкина воспринимала меня уже практически как такую же подругу, как и Альбина.

Вот тогда-то Альбине и пришла в голову светлая мысль о смене обстановки и поездке в теплые края, но, прежде чем ее озвучить, она обратилась ко мне с серьезным разговором:

– Женя, у меня к тебе деловое предложение. Птичкину оставлять одну нельзя. Есть еще десять дней, которые я могла бы посвятить опеке над ней, но боюсь, что это не поможет. Ей нужна встряска, ты согласна?

– Да, полностью, но какая? – Я настолько привыкла к заботам о горемыке, что считала ее проблемы практически своими.

– Я предлагаю отправиться на отдых в Турцию. Смена обстановки должна пойти ей на пользу. Тебе нужно обязательно поехать с нами, будешь за ней посматривать профессиональным взглядом. Я полностью оплачу все расходы!

– Альбин, – ответила я после некоторых раздумий. – Я согласна, что твои волнения не напрасны. Варя сейчас совершенно непредсказуема. Тарасов – город небольшой. Здесь она никак не может переключиться с личной трагедии на что-то другое. Поэтому тур – это правильный ход. Но я не могу брать с тебя оплату…

– О! Умоляю! Не беспокойся об этом! – перебила она меня. – Забыла, что ли, что у меня туристический бизнес. Мне поездка обойдется по номиналу. Так что если только в этом кроется причина твоих сомнений, то прошу тебя больше не думать об этом! – Она улыбнулась. – Я, правда, боюсь, что она психанет и кинется из окна!

– Это предположение имеет под собой некоторые основания, – подтвердила я, так как отмечала, что брошенная девушка буквально чахнет на глазах.

– А кому, как не тебе – профессиональному телохранителю, – под силу удержать ее от глупостей?! – привела Альбина довольно веский аргумент. – Имей в виду, если с ней что-то случится, мы с тобой не сможем простить себе, что не помогли!

– Я все понимаю, не нужно давить на больное…

– Так что, по рукам? – просияла моя собеседница.

– Да.

– Отлично! Да и отдохнуть в нашей чудесной компании, ведь это же здорово. – Добившись моего согласия, Альбина решила сменить грустную тему.

Идея мне показалась удачной, тем более что лето в нашей полосе весьма сложно охарактеризовать как жаркое, к тому же никто не отменял проклятые дожди. Работы на ближайшие дни у меня не было. Тетушка отправилась в пансионат на ежегодное санаторное обследование. Я была свободна и морально и физически.

– По рукам! – еще раз подтвердила я, и мы вдвоем стали уговаривать Варвару. Она довольно быстро согласилась, но, по-моему, сделала это по инерции – просто привыкла покоряьтся решениям настойчивой Альбинки.

Одного взгляда усталой продавщице туристических услуг, или, как модно нынче говорить, менеджеру по работе с клиентами известной компании, хозяйкой которой являлась Альбина, хватило, чтобы понять, куда отправить двух развеселых красавиц и пришедшую с ними зареванную замухрышку, а именно так, к сожалению, выглядела Варя на нашем фоне. Цену, как и обещала Альбина, нам назвали самую минимальную, моя соседка воспользовалась своим положением. Так мы и очутились в Турции.

Отель, подобранный нашим туроператором, был высшего разряда и, если верить рекламному буклету, должен был ответить любым, даже самым строгим запросам. Круглые сутки мы могли вкушать всевозможные блюда, запивать их напитками, привезенными со всех уголков земного шара, танцевать на пяти дискотеках одновременно, купаться в десяти бассейнах, нырять в одном очень соленом море и флиртовать со всеми членами внушительной по численности команды аниматоров.

Варя, как человек, находящийся в эпицентре личной трагедии, лишь равнодушно скользнула взглядом по нарядной обстановке шикарного холла чудо-отеля, совершенно не обращая внимания на широкие приветственные улыбки встречающих нас работников гостиницы. С видимым трудом она дождалась окончания оформительской волокиты и с тяжелым вздохом, наконец, положила свое тело на кровать в светлом, благодаря широченным, во всю стену окнам, трехкомнатном бунгало. Это помпезное жилище всецело принадлежало нам с девушками последующие десять дней.

– Это что еще за новости? – в притворном приступе гнева накинулась на нее Альбина.

– Я прилегла, – не сводя затуманенный слезами взгляд с потолка, ровным голосом проговорила Птичкина, всем своим видом выдавая намерение провести в таком положении все время отдыха.

– Как прилегла, так и встанешь! – пригрозила наша первая красавица, сверкая глазами, и изобразила готовность сбросить Варю с кровати, встав в позу тяжелоатлета, готовящегося поднять штангу, только в нашем случае взять ей предстояло не вес, а ложе троюродной сестры.

– Валяй, – не дрогнув ни одним мускулом, вяло отреагировала горемыка на эту попытку, ожидая, что Альбина признает поражение и откажется от затеи. Но не тут-то было. Я, прекрасно понимая, что методы, избранные Альбинкой, действенные, решила ей помочь. Вдвоем мы не только умудрились перевернуть кровать, но и поднять ее на такую высоту, что Варвара, словно пыльный мешок, скатилась вниз на мягкий пушистый коврик.

– Ну ладно, – Варя явно не чувствовала в себе сил, чтобы спорить с нами, понимая, что мы от нее не отстанем. – В конце концов, будет проще соблюдать видимость покорности, чем продолжать борьбу, – пробормотала она себе под нос и, придав голосу элемент бодрости, преувеличенно радостно поинтересовалась, какие будут дальнейшие планы.

Планы были нарисованы весьма радужные. Мы с Альбиной облачились в шикарные бикини, перетянули свои талии парео романтических расцветок, водрузили на головы умопомрачительные шляпы, а на лица дорогущие солнечные очки и отправились на пляж. Своим видом Альбина вызывала многочисленные вздохи и полные вожделения взгляды встречающихся ей по пути мужчин. Я также улавливала некоторое повышенное внимание к своей персоне, хотя, конечно, в меньшей степени, чем моя красавица подруга. Птичкина, к сожалению, выглядела как гусыня, случайно затесавшаяся в лебединую стаю. Она вся ссутулилась, нос повесила так низко, что казалось, он достанет до земли. Волосы покрыла каким-то ужасным темным платком, да еще и водрузила на лицо нелепые старушечьи очки в массивной оправе.

Территория отеля была довольно обширна. Несомненным украшением ее являлись наполненные водой каналы, стилизованные под Венецию, по которым скользили самые настоящие гондолы, и хоть управляли ими не красавцы итальянцы, а всего лишь наши турецкие друзья, этот факт совсем не умалял достоинств этой дизайнерской находки. Совершенно бесплатно, если не считать пяти долларов, выданных на чай мнимому гондольеру щедрой рукой Альбины, которая получила самое большое количество комплиментов за недолгие двадцать минут плавания, мы достигли пляжной зоны, где и происходили все значимые увеселительные мероприятия, запланированные отелем на дневное время. Мы оказались у моря как раз вовремя, чтобы Альбина успела присоединиться к загорелой команде волейболистов, причем состоящей исключительно из отборных представителей мужского пола. Я осталась подле Птичкиной. Она же, решив, что может быть, наконец, предоставлена самой себе, устроилась на самом дальнем лежаке под огромным изображающим пальму зонтом, где под прикрытием раскрытой книги спокойно предалась излюбленным страданиям. Солнечные очки надежно закрывали ее вмиг наполнившиеся слезами глаза, лишь только среди страничек она обнаружила тайно вывезенное и сокрытое от нас – ее суровых соседок – измятое фото бывшего возлюбленного. Когда, так и не сумев преодолеть искушение, она поднесла к губам замусоленную карточку, чтобы покрыть поцелуями глянцевое лицо героя ее продолжительного романа, я больше терпеть не смогла. Мне порядком надоела вся эта история и этот ужасный Антон, которому так хотелось отомстить за страдания несчастной, что даже руки чесались. Вот почему в порыве эмоций я выхватила из рук Птичкиной ненаглядный фотографический образ, изорвала снимок на четыре части и быстро вышвырнула в мусорное ведро.