Код возвращения - Данил Корецкий Страница 3

Потом приехала группа с дежурным следователем прокуратуры Пономаревым, снова те же вопросы, теперь под протокол, изъятие оружия, которое превратилось в вещественное доказательство по делу. Наконец поездка в наркологическую лабораторию, где в обшарпанном коридоре ждали освидетельствования пьяные водители, хулиганы и дебоширы. Их, правда, провели вне очереди.

— Прокуратура на то и прокуратура. — Савушкин протер кулаком красные от усталости глаза. — А ваша служба должна понимать специфику службы. В них начали стрелять! Что им делать? Головы свои подставлять?

— Да я понимаю, товарищ подполковник, — чуть сдал назад Михайловский. — Только вы же знаете, нашу позицию определяют выводы следователя.

— Знаю! Но ничего хорошего в этом нет! Пусть следователь под ваши выводы подстраивается!

Уэсбэшник развел руками, всем своим видом выражая: мол, хорошо бы, но увы.

— Разрешите, я побеседую с ними где-нибудь в другом месте? Чтобы вас не отвлекать?

— Беседуйте, — кивнул Савушкин.

Все трое прошли в кабинет Рожкова, только на место хозяина сел Михайловский, а майор и старший лейтенант опустились на стулья для допрашиваемых. Сейчас они и были допрашиваемыми. Точнее, опрашиваемыми, но сути дела эта процессуальная оговорка не меняла.

— Легко стреляете, ребята, так нельзя, — укоризненно сказал уэсбэшник, вроде как пожурил. — Это же у вас не первый случай! Вы же уже убивали людей. Майор Рожков двоих, старший лейтенант Петров — одного насмерть, одного ранил.

— Это нас убивали! У меня с той поры пуля в легком! — вскочил Петруша. — Если бы я в кабинете сидел, то под пули не попадал бы!

— Тогда мы действовали правомерно, это признано на всех уровнях, — с достоинством сказал майор. — Чего старое ворошить?

— Ладно, перейдем ближе к делу. — Уэсбэшник положил перед собой несколько листов бумаги и приготовил ручку. — Имеются два свидетеля: охранники казино Андрей Сергеевич Дерез и Дмитрий Александрович Малышев, — строго официально сказал он. — Из их показаний ясно следует, что вы вышли из клуба и тут же открыли стрельбу. Причем сразу, без предупредительных выстрелов, без выкриков о намерении применить оружие! Один человек убит двумя пулями в спину, второй получил три ранения, находится в тяжелом состоянии и вряд ли выкарабкается! Очень странная картина, вы не находите? Похоже на хладнокровный расстрел!

— Дерез сказал мне про подозрительных кавказцев, потому мы и вышли их проверить, — устало сказал Рожков. Они уже по двадцать раз рассказывали эту историю.

— Этого Андрей Сергеевич не подтверждает, — назидательно поднял палец Михайловский.

Рожков махнул рукой.

— Какой он Сергеевич, гнида тюремная! Сегодня так скажет, завтра этак. Не хочет в дело впутываться!

— И стрелять они начали первыми! — запальчиво добавил Петров. — Один прямо из-под руки, через куртку. А второй меня пулей по волосам зацепил!

— Дмитрий Александрович этого тоже не подтвердил. Он видел, как вы выстрелили в уходящего человека. Сразу на поражение! Причем в спину! Без окрика голосом, без свистка и без предупредительного выстрела!

— Предупредительные выстрелы десять лет как отменены, — возразил Рожков.

— Это я не хуже вас знаю! — парировал Михайловский. — Но обычно все стараются предупредить! Раз вверх стреляют, два, и только потом…

— А потом их убивают! — закончил Рожков и с неприкрытым вызовом посмотрел на уэсбэшника. Когда командуешь операми угрозыска, топчешь землю, раскрываешь преступления, идешь под пули, очень противно слушать поучения кабинетного чиновника. Михайловский кивнул.

— И такое случается, на то они и преступники. Но мы-то должны действовать по-другому!

— Тебя бы туда, капитан, посмотрели бы, как бы ты действовал! — вспылил Рожков. — За столом в кабинете правильным быть легко, а ты попробуй ночью, под выстрелами! Два чеченца с оружием!

— А по-вашему, чеченец — уже не человек? — вскинулся Михайловский. — Это полноправные граждане Российской Федерации! А за оружие они должны были ответить перед судом. Только максимальная санкция по этой статье — пять лет, а не смертная казнь!

— Но они первыми открыли огонь!

— Свидетели этого не подтверждают.

— Да мы, мы подтверждаем!

— А вы — лица заинтересованные.

— Твою мать! — Рожков ударил кулаком по столу. — А мы не граждане Российской Федерации?! Или ты хотел бы, чтобы мы сейчас лежали в морге, а те двое находились в бегах?

— Прекратить истерику! — Михайловский тоже ударил по столу, только ладонью, но получилось еще громче. — Я по поручению руководства веду служебное расследование! Пока все факты и свидетельские показания указывают на то, что вы со старшим лейтенантом при применении оружия грубо превысили должностные полномочия! И это повлекло за собой тяжкие последствия!

Оперативники переглянулись. Еще там, на левом берегу, возле «Золотой карты», они знали, что их ждет муторная и выматывающая жилы процедура служебного расследования, и были готовы к этому. Понятно, применение оружия — серьезное дело, понятно, должна быть проверка, но как она обставлена? Все действия проверяющих унижают их достоинство, офицеры милиции вынуждены оправдываться и доказывать, что они не виновны! Вооруженные бандиты без документов, разъезжающие на угнанном «Мерседесе», постепенно превращаются в потерпевших, а они все больше и больше становятся похожими на преступников!

Выходит, если бы сейчас на месте убитого был Петров, а на больничной койке в тяжелом состоянии находился Рожков, все было бы правильно! Тогда клеймили бы позором скрывшихся кавказцев, а про них говорили добрые слова и скидывались на помощь семьям — по пятьдесят рублей с сержантов и по сто — с офицеров. Никаких служебных нарушений, никакой брошенной тени на работу правоохранительных органов. Все как полагается.

— Тяжкие последствия — это если бы нас убили! — гневно сказал Рожков. — Нас! И ведь вполне могли убить, хорошо, что Петруша был настороже и точно стрелял! Ты тоже сотрудник милиции, ты должен это понимать и быть на нашей стороне! А ты кого защищаешь? Я из себя козла отпущения сделать не дам, имей в виду! Надо будет — и к генералу на прием запишусь! Он меня по многим делам помнит!

— Эх вы! — Михайловский обиженно собрал исписанные бумаги и встал. — Я свою работу делаю, а вы на меня бочку катите! Думаете, мне приятно в дерьме ковыряться? Лучше бы взяли и пригласили меня в ресторан, поговорили бы по душам, что и как можно сделать. Вот, нате, расписывайтесь.

— Что и как можно сделать — это ты со взяточниками и прочей сволочью решай! — прежним напористым тоном сказал Рожков. — А мы свой долг выполнили, себя сохранили, да, наверное, многим другим людям жизнь спасли. Поэтому это ты нам стол накрывать должен. Только мы с тобой за один стол не сядем!

Уэсбэшник обернулся уже от двери:

— Зря на рожон прете. Как бы пожалеть не пришлось! Напоследок он сильно хлопнул дверью. Рожков и Петруша в очередной раз переглянулись.