Канал грез - Иэн Бэнкс Страница 3

Хисако сложила руки на коленях и ничего не ответила.

— А морем потребуется несколько недель.

— Да, — согласилась она.

Она выбрала для ответа почтительное слово «Хай»; это было все равно, что сказать: «Так точно, сэр!»

Господин Мория покачал головой, запихал влажный от пота платок в нагрудный карман рубашки с короткими рукавами.

— А как же твоя виолончель! — сказал он и посмотрел на нее с торжеством.

— А что?

— Она может… покоробиться и всякое такое. Соленый морской воздух, и так долго!

— Мория-сан, я не собираюсь… путешествовать на палубе четвертым классом.

— Ну так что же?

— Полагаю, на корабле есть вентиляция, кондиционер.

— Кондиционеры ломаются!

Господин Мория с победоносным видом указал ей на железные детали, разложенные на белой материи, словно готовые к погребению трупики. Молодой техник взглянул в его сторону.

Хисако послушно перевела взгляд на сломанный механизм. Сквозь отверстие под окном, где крепился кондиционер, виднелись сверкающие здания Токио. Она пожала плечами.

— Разве не так? — обратился господин Мория к механику.

Ему пришлось повторить свой вопрос, прежде чем молодой человек сообразил, что к нему обращаются. Он вскочил на ноги.

— Хай?

— Кондиционеры ведь тоже ломаются, верно? — спросил господин Мория.

Хисако подумала, что с этим мнением трудно не согласиться, тем более что перед молодым человеком как раз лежит разобранный аппарат, который только что сломался.

— Так точно, случается.

Механик вытянулся перед господином Морией чуть ли не по стойке «смирно», устремив взгляд в одну точку, где-то над головой собеседника.

— Спасибо, — кивнул господин Мория. — Так что же мне делать? — громко сказал он. Широко разведя руками, он прошел мимо механика к окну и стал глядеть на улицу. Молодой человек проследил за ним взглядом, он, казалось, не мог сообразить, был ли этот вопрос риторическим или нет. — Ну же! — сказал господин Мория.

Он похлопал техника по плечу, затем указал на Хисако:

— Как бы ты поступил на моем месте? Эта дама одна из лучших виолончелисток в мире. Во всем мире! И вот впервые за долгие годы… да что там годы — за десятилетия она наконец-то решила принять приглашение и отправиться в Европу, чтобы давать концерты и мастер-классы… А лететь на самолете — ни в какую!

Молодой человек смущенно улыбался.

— Самолеты разбиваются, — сказала Хисако.

— Корабли тонут, — парировал господин Мория.

— На кораблях есть спасательные шлюпки.

— Ну, а на самолетах парашюты! — брызгая слюной, выпалил Мория.

— Я не уверена, Мория-сан. Господин Мория повернулся к механику.

— Спасибо, извините, что оторвал вас от вашего дела.

Молодой человек благодарно взглянул на него и снова уселся на корточки.

— Возможно, в России ситуация изменится, — сказал господин Мория, покачав головой. — Может быть, там снова откроют железнодорожное сообщение.

Он вытер шею носовым платком.

— Возможно.

— Ох уж эти советские! Ха! — в сердцах бросил господин Мория в сторону открывающейся перед его взором панорамы Токио и досадливо покачал головой.

Хисако провела рукой по лбу, лоб был в испарине. Затем она снова сложила руки на коленях.

— У мыса Доброй Надежды будет штормить! — заявил господин Мория, выражая своим видом глубокую осведомленность.

— Насколько мне известно, существует еще и Панамский канал, — сказала Хисако, начиная уставать от спора.

— А разве он действует?

— Действует.

— Но там идет война!

— Не официально.

— Вот это да! При чем тут вообще официальность? Что может быть официального, когда речь идет о войне? — В голосе господина Мории звучало искреннее недоумение.

— Никто не объявлял там войну, — ответила ему Хисако. — Это локальный конфликт; бандиты в горах. Полицейская операция.

— А как же тогда американская морская пехота… в этом, как его… ну, то, что было в прошлом году…

— В Лимоне.

Господин Мория, казалось, вконец растерялся.

— Я думал, это была Коса… Костал…

— Коста-Рика, — подсказала Хисако. Она произносила «р» на гайдзинский манер [6], немного даже утрируя этот звук.

— И это, по-твоему, была полицейская операция?

— Нет, спасательная экспедиция, — слегка улыбнулась Хисако.

Механик у кондиционера почесал затылок. Он втянул воздух сквозь сжатые зубы и взглянул на господина Морию, но тот не обратил на него никакого внимания.

— Нет, Хисако! Тут уж по всему видно, что это война, все говорят об этом как о войне, так что…

— Американцы обеспечат безопасность канала.

— Как в Римоне, да?

— Мория-сан, — сказала Хисако, взглянув на него. — Я бы сама с радостью полетела на самолете, но не могу. Либо я отправляюсь на корабле, либо вообще остаюсь дома. На корабле можно добраться до Калифорнии, оттуда поездом до Нью-Йорка, и снова на корабль, можно иначе — через Суэцкий канал, на который мне тоже хочется посмотреть, но это лучше на обратном пути.

Господин Мория вздохнул и тяжело опустился на свое место за письменным столом.

— Послушай, может, сделаешь как я? — предложил он. — В ночь перед вылетом напьешься в стельку, чем угодно — пивом, саке, виски, очень хорошо в этом смысле молодое австралийское вино, по своему опыту знаю — действует безотказно! — тогда наутро у тебя будет такое похмелье, что смерть покажется желанным избавлением.

— Нет.

— Простите, что? — спросил господин Мория молодого механика.

— Можно мне воспользоваться вашим телефоном, сэр? Я хочу заказать детали для замены.

— Да, да, конечно, — махнул рукой в сторону телефона господин Мория.

— Хисако! — снова начал господин Мория, облокотившись на стол круглыми, массивными локтями. Механик говорил по телефону со своим офисом. — Может, все-таки попробуешь? Прими что-нибудь успокоительное…

— Уже пробовала, Мория-сан. На прошлой неделе я ездила в Нариту с подругой, у которой брат работает старшим пилотом в «Джапэн эр-лайнз», но как только оказалась в самолете при закрытых дверях, я поняла, что не вынесу. — Она покачала головой. — Нет, только на корабле.

Она очень старалась говорить убедительно.