День назначенной смерти - Алексей Макеев Страница 3

– Кстати, ни о каких хулиганах, подвернувшихся под твою горячую руку и скатившихся с дамбы Октябрьского моста, в новостях не упоминалось, командир. Радуйся. Ты просто мастер своего дела.

– Всех врагов одним махом, – улыбнулась Екатерина.

– Побивахом, – конкретизировал Олежка.

– Не кручинься, командир, – успокоил Вернер. – Такие вещи происходят каждый день. Просто мы участвуем в них редко. Вот и выглядит как нечто вопиющее. Расслабься. Жизнь штука несерьезная.

– Вот и покойник на том свете скажет, – хмуро бросил Лохматов.

– Все, коллеги, – хлопнул Максимов стопкой по столу. – Довольно лирики. Новый год грядет, дело серьезное! Делаем мучительную попытку сосредоточиться. Что у нас в перспективе? Монетизация льгот не по нашу честь – пусть пенсионеры после праздников выходят перекрывать дороги. Пешком ходить будем. Десятидневные каникулы тоже вас, слава богу, не касаются. Безделье вредит. Пятого числа буду крайне польщен увидеть всех на работе. Про цунами в Индийском океане тоже молчу – штука неприятная, но нас не задела.

– Тебе спасибо, – буркнул Вернер. – За нашу невысокую зарплату.

– В излишества не окунешься, – поддержал Лохматов.

– На такие деньги не то что приодеться – прираздеться толком нельзя, – присоединилась к коллегам Екатерина, снискав красивым заявлением тихие аплодисменты. Максимов поморщился.

– Вот и славно, дети мои. Сидите дома, готовьте заливную рыбу, ждите дедушку-дарителя – словом, по возможности достойно встречайте год Петуха.

– Я лучше Снегурочку подожду, – проворчал Вернер. – Есть тут на примете одна снегуристая…

– А тот, кто будет перебивать, выйдет на работу 31 декабря, – строго сказал Максимов. – Остальные не выйдут.

– Звучит-то как… – мечтательно закрыла глаза Екатерина.

– С небольшой поправкой, коллеги. Если сегодня, 30 декабря, до восемнадцати ноль-ноль не нарисуется клиент с важным и неотложным делом, готовый заплатить по десятикратному тарифу…

– Господи… – взметнула руки к потолку Екатерина. – Давайте же молиться со страстью нечеловеческой, чтобы не послали темные силы на наши несчастные головы…

– Не придет, – компетентно заявил Вернер. – Покажите мне такого чудака, кто под Новый год соберется воспользоваться услугами частных сыщиков. Веселиться надо! Праздновать!

– Сплюнь, – опасливо сказал Лохматов.

Вернер сплюнул. Все застыли, охваченные недобрым предчувствием. Тишина воцарилась в офисе. Любаша далеко в приемной стучала по клавиатуре – активная у нее игрушка, развивает физически; жильцы наверху апробировали новую дрель; в телевизоре четыре безголосые, но хорошенькие дивы старательно, но как-то сонно выводили: «Тик-так ходики…»

– Не дотерпим до шести, – со вздохом резюмировал Вернер. – В голый нерв превратимся.

– Плюс загадочное дело супружеской четы Корольковых, – вспомнил Максимов. – Не нравится оно мне, покоя не дает…

Меньше всего он ожидал, что последние слова вызовут бурю веселья, и стены содрогнутся от гомерического хохота. Олежка схватился за живот, пытался что-то сказать, но не мог, Вернер рухнул головой на стол, в припадке веселья сбросил на пол и разбил любимую чашку Лохматова, а Екатерина громко икала, и потребовались усилия всей команды, чтобы вернуть ее к нормальной жизни.

– Я сказал что-то не то? – обескураженно спросил Максимов.

– Все в порядке, – объяснил Вернер, хлопая Екатерину по спине. – Гражданка Королькова позвонила сегодня утром и пристыженно дала отбой. Загадка разрешилась.

Эти законопослушные, симпатичные граждане проживали на первом этаже – под агентством. Совсем как в сериале – Саша и Маша. Была у них болонка – Брулька. Шустрая, беленькая – Маша часто ее выгуливала под окнами. А намедни Брулька пропала. С концами. Максимов встретил супругу Королькову – то бишь Машу – у дверей подъезда: расстроенную, подавленную. И крайне изумленную. Куда пропала Брулька? Утром, как обычно, проводила мужа на работу (сама она временно не работает и терпеть не может этим заниматься) и готова присягнуть, что собачка вслед за Сашей в подъезд не выскакивала. Прибрала постель, приняла положенные водные процедуры, заварила кофе. Отсутствие Брульки полусонная Маша обнаружила лишь после того, как устроилась с чашкой кофе перед любимым утренним сериалом и не обнаружила в ногах привычного повизгивания. Но сначала не расстроилась – мало ли куда смылась любимица. Может, в прихожей на коврике валяется. Досмотрела сериал, помыла чашку. Тут и ощутила Маша легкое беспокойство. Не было болонки на коврике в прихожей! Бегло осмотрела квартиру – нету. Осмотрела углубленно. Прошерстила шкафы, обшарила выдвижные ящики под кухонным гарнитуром. Заглянула в диван, куда сложила постельное белье. Сунула нос за шторы, за буфет, за сервант, тщательно обыскала прихожую. Осмотрела холодильники, книжные полки, стиральную машину, в качестве бреда перевернула зимние сапоги, постучала об пол, потыкала спицей в землю с цветами и даже глянула за ковер, висящий на стене, – не сплющило ли там несчастную Брульку? Села на диван и взялась трезво оценивать ситуацию. Квартира на первом этаже, балкона нет. Форточка в зале в принципе открыта, поскольку топят нещадно, но снаружи к ней прибита сетка от комаров, которая как висела, так и продолжает висеть. Саша не считает сетку от комаров в канун Нового года чем-то абсурдным (зато потом не надо вешать), а Маша такими сложными хозяйственными работами старается себя не загружать…

Попытка трезво оценить ситуацию привела к тому, что у Маши сдвинулась крыша. Она схватилась за телефон, вызвала с работы мужа. Муж примчался, вторично обшарили квартиру. Нет болонки. И Саша готов присягнуть, что Брулька вслед за ним в подъезд не выбегала. И не в ее это обыкновениях. Ленивое существо. Сетка на окне не порвана, поэтому нет оснований полагать, что Брулька превратилась в кошку. А ночью собачка присутствовала в квартире точно, поскольку лезла на кровать, и Маша постоянно за нее цеплялась. Словом, мистика открытым текстом. Саша снова отбыл на работу, а Маша вся в слезах отправилась на улицу, где и встретила Максимова. Захлебываясь слезами, обо всем поведала. Максимов позвонил Екатерине, оторвал ее от сложной косметической операции по удалению заусенцев с ногтей, попросил помочь попавшей в беду гражданке. Опять последовал методичный квартирный шмон. В пять часов вечера – перед приходом Саши с работы – Екатерина вернулась в контору, села в позу мыслителя и тупо пробормотала: «Ничего не понимаю…»

Утром позвонила Маша и срывающимся от волнения голосом поведала, что Брулька нашлась! Собственно, она никуда и не пропадала. Вечером Саша пришел с работы, Маша всплакнула у него на плече – каково там бедной Брулечке в параллельном мире? В пятый раз обыскали квартиру. Стали готовиться ко сну. Саша разложил диван, вынув из него постельное белье, раскатал свернутое в рулон одеяло… и обнаружил сдавленную, сплющенную, почти задохнувшуюся Брульку! Маша утром на сонную голову скатала одеяло, не заметив, что на ней без задних ног дрыхнет собачка (Брулька белая и одеяло белое), сунула в ящик под диваном вместе с прочим бельем и побрела чистить зубы. А потом кофе, жвачка по телевизору… А Брульку так сдавило, что ни пукнуть, ни вякнуть. Так и пролежала несчастная весь день, не в силах подать звуковой сигнал. Когда ее нашли, она уже глазки закатывала. Живо Брульку в охапку, в машину – и бегом до ближайшей круглосуточной ветеринарной клиники. Вроде откачали, хорошие у нас медики, сердобольные, да и с чувством черного юмора у них полный порядок. Стены тряслись от хохота…