Тайна Животворящего Креста - Михаил Палев Страница 3

– Да, я видел, как машина сбила человека, – подтвердил я. – И я давал показания сотруднику ГИБДД, который…

– Да, я все это знаю, – мягко прервал меня собеседник. – Собственно, из протокольных данных я и узнал ваше имя и номер городского телефона.

– Если вы хотите знать подробности, то вы их узнаете на суде, – прервал я его речь. Мне пришло в голову, что это журналист, выискивающий криминальные сенсации в банальных для мегаполиса происшествиях, и я совершенно не испытывал никакого желания окунаться в грязь бульварной репортерщины.

– Никакого суда не будет, поскольку дело закрыто, – сообщил собеседник новость, повергшую меня в замешательство.

– Извините, но как же так?! – воскликнул я. – Погиб человек! Возможно, что по собственной неосторожности, но – погиб! Дело должно быть расследовано!

– А его уже расследовали и пришли к выводу, что водитель не превышал разрешенной скорости движения, а гибель пострадавшего вызвана его очень неудачным падением, вследствие которого он сломал себе шею, – разъяснил Липатов. – Кроме того, немаловажную роль сыграла как личность покойного, так и обстоятельства его гибели. Во-первых, он был бежавшим из мест заключения рецидивистом, осужденным за разбой и убийство на двенадцать лет и по этой причине находившимся в федеральном розыске. Во-вторых, он выскочил из подъезда в страшной спешке не просто так. Дело в том, что он ограбил квартиру академика Липатова, известного коллекционера, и во время грабежа хозяин квартиры скончался от обширного инфаркта. Вор испугался, прихватил то, что первое попалось ему под руку, и сбежал. Но поспешное бегство, как вы знаете, сыграло с ним дурную шутку. Кстати, дело об ограблении квартиры академика Липатова также закрыто в связи со смертью подозреваемого.

– Вообще-то, насколько я знаю, вор ничего не успел украсть, – заметил я. – При мне его тело обыскал работник ГИБДД и не нашел ничего: ни денег, ни документов, ни каких-либо ценностей.

– Тем не менее он успел прихватить с собой кое-что, – уверенно заявил Липатов, и от его уверенности у меня засосало под ложечкой. Я понял, куда дует ветер, и не ошибся.

– Вор украл в квартире коллекционера, академика Липатова, всего одну вещь. И эту вещь он обронил, когда был сбит машиной. Свидетели показали, что вы подобрали ее с проезжей части. Позволю себе освежить вашу память: это деревянный крестик размером двенадцать на семь сантиметров, украшенный серебряными гвоздиками. Именно его вы подняли, не так ли?

Кровь бросилась мне в лицо: все выглядело так, будто меня поймали на воровстве. Я даже и не знал, что ответить Липатову. На том конце провода поняли мое замешательство и сжалились:

– Разумеется, вы совсем не собирались присвоить сей предмет. Видимо, вы подобрали его, чтобы передать представителю власти, но, находясь в шоковом состоянии после трагического происшествия, просто забыли это сделать.

– Да, именно так! – с облегчением выдохнул я. Приятно, когда тебя понимают. – Именно так все и было!

– С материальной точки зрения деревянный крестик не представляет никакой ценности: даже за серебряные гвоздики в ювелирной скупке не дадут суммы, которой хватило бы на скромный обед в более или менее приличном ресторане. Но для нашего рода этот крестик является семейной реликвией. Поэтому я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы спасли его, и в знак благодарности пригласить вас поужинать со мной в хорошем ресторане. Давайте встретимся сегодня часов в семь вечера: вы передадите мне крестик, а я угощу вас хорошим ужином. Если бы не вы, то вряд ли кто-то обратил внимание на простой деревянный крестик, и он, скорее всего, оказался бы в ливневой канализации. Как вам мое предложение?

Предложение казалось вполне разумным, однако смутное подозрение, шевельнувшееся в глубине моего разума, не позволило мне его принять.

– Я согласен, но проблема в том, что… что в данный момент крестика у меня нет, – вдохновенно сочинял я. – Дело в том, что крестик заинтересовал меня своим древним видом, и я отдал его своему приятелю, искусствоведу по специальности, чтобы он определил его возраст. Поймите меня правильно: я любопытен, как и все писатели. Поэтому сегодня я никак не смогу его получить. Но если вы согласны перенести нашу встречу на завтра, то в течение дня я заеду к приятелю и заберу крестик. Как насчет того, чтобы встретиться завтра, часиков эдак в шесть вечера?

После короткого размышления собеседник согласился.

– Хорошо, давайте в шесть часов вечера в стейк-хаусе «Гудмэн» на Тульской. Вы знаете, где это?

– Да, это в торговом центре «Ереван Плаза».

– Совершенно верно! Итак, я буду вас там ждать в шесть часов вечера. Спросите у администратора, за каким столиком сидит господин Липатов: я его предупрежу, что жду гостя. Договорились?

– Да, конечно, – подтвердил я и попробовал заполучить номер телефона собеседника: – Если вдруг что-то изменится, то как мне с вами связаться?

– Если вы не придете, то я позвоню вам домой, – ответил Липатов. – В любом случае вечером я буду ужинать в этом ресторане. До встречи!

Я положил трубку и задумался. Почему я соврал насчет крестика? Вот он, лежит на столе передо мной. Потому что номер звонившего не определился? Да, это странно: зачем обычному человеку скрывать свой номер телефона? Хотя криминала в этом нет: мало ли какими причинами он руководствуется. Но что-то внутри не давало мне покоя: настороженность не покидала меня. Если сообщенные моим собеседником факты имели место быть и он действительно племянник скончавшегося академика Липатова, то он должен жить в квартире дяди: раз дело закрыто, то квартира не опечатана.

Я открыл справочник абонентов МГТС. Справочник пятилетней давности, но академик Липатов наверняка проживал в своей квартире давно. И я оказался прав: на известной улице в известном мне доме действительно на имя Липатова Вениамина Владимировича был зарегистрирован городской телефон. Я с замиранием сердца набрал номер. Гудки шли довольно долго, и я уже было отчаялся дождаться ответа, как вдруг в трубке послышался щелчок и усталый мужской голос ответил мне:

– Да, слушаю!

– Извините, это квартира академика Липатова? – спросил я.

– Да, но сам академик умер.

– Да, я знаю. Я хотел бы поговорить с его племянником.

– Я вас слушаю.

– Э-э… А как вас зовут? – затаив дыхание, осведомился я.

Ответ подтвердил мои худшие предположения.

– Владимир Николаевич, – с легким раздражением ответил племянник. – Владимир Николаевич Липатов. Извините, а с кем я имею честь беседовать?

Голос этого Владимира Николаевича Липатова совсем не походил на голос того Владимира Николаевича Липатова, с которым я говорил полчаса назад.

– Меня зовут Мечислав Мстиславович Булгарин, – сообщил я. – Писатель, хотя и не из самых известных, так что мое имя вряд ли вам что-то говорит. А вот ваше имя мне говорит многое. Скажите, у вашего дяди еще есть племянники?