Огненная дорога - Энн Бенсон Страница 3

— Будь осторожна, — зашептал Алехандро, — тут, возможно, кроется опасность…

— Что мне делать? Он говорит, это не англичане.

— Никогда не знаешь, откуда могут появиться шпионы Эдуарда.

Один из раненых застонал. Кэт поднялась, собираясь вернуться к ним, но Алехандро удержал ее, схватив за край шали.

— Постой! Не предпринимай ничего, сначала посмотри, что он будет делать.

— Целительница! — окликнул ее Гильом. — Что вы там застряли? Идите сюда немедленно!

— Мой père… — начала она, но стоны раненых заглушили ее слова.

Алехандро не мог больше этого выносить. Бормоча проклятия, он отбросил одеяло, встал, подошел к раненым и опустился рядом с ними на колени.

— Посвети мне!

Гильом удивленно посмотрел на лекаря, потом перевел взгляд на его дочь.

— А вы не такая уж неумелая, — сказал он. — Смотрите, какое чудо сотворили с больным отцом, целительница. — Последнее слово он произнес с нескрываемой издевкой. — Хотя, может, мне сразу следовало обратиться к нему, а не к вам.

Окончив осмотр раненых, Алехандро резко встал и вытянул измазанную кровью руку. За долгие годы Кэт усвоила, что это означает, и дала ему тряпку. Он вытер руку и повернулся к молодому человеку.

— Может, вам и впрямь следовало сразу обратиться ко мне, но это не означает, что вы можете разговаривать с моей дочерью в таком тоне.

Они стояли, сверля друг друга взглядами. Ни один не хотел уступать, и все же первым сдался незнакомец.

— Я не хотел никого обидеть, — сказал Гильом Каль, — как не хотел причинить никому вреда. Я пришел к вам в надежде на помощь, рассчитывая найти всего лишь целительницу. Ваши дела меня не касаются. Мне нельзя попадаться кому-нибудь на глаза, поскольку все в округе знают меня, а, как вы сами видите, ночь выдалась… нелегкая. — Он кивнул в сторону своих товарищей. — Буду благодарен за все, что вы или ваша дочь сделаете для этих двоих. — Он сглотнул. — Вы ведь уже осмотрели их. Что скажете?

Алехандро слегка расслабился, бросил окровавленную тряпку на стол, взял Гильома за локоть и увел в дальнюю часть комнаты, чтобы раненые не могли их слышать.

— Один выживет, хотя придется отнять ему руку.

— Вы сможете сделать это?

Алехандро кивнул, медленно и устало.

— Я лекарь.

Каль с искренним удивлением воззрился на него.

— Тогда вы хорошо сумели затаиться, сэр. Мне сказали, что поблизости нет ни одного лекаря.

— Не слишком хорошо, по-моему, раз вы сумели найти меня. В противном случае вам пришлось бы самому отнять ему руку, можете не сомневаться.

— Не думаю, что способен на такое, — с сомнением ответил Каль. — А что второй?

Алехандро вздохнул и медленно покачал головой.

— Скажите, вы человек милосердный?

Гильом вскинул подбородок, словно его оскорбили.

— Даже чересчур.

— Тогда явите милосердие этому второму, убейте его быстро. Он проживет не больше нескольких часов, и, поверьте, это будет мучительная агония. У меня достаточно опия для того, кому придется отнять руку, но чтобы облегчить страдания другому, его не хватит. Быстрый, сильный удар меча — вот лучший способ избавить его от них.

Явно нервничая, Гильом глянул туда, где Кэт хлопотала над ранеными: вытирала пот, умывала лица холодной водой.

— У вас нет яда? — негромко спросил он.

Алехандро посмотрел ему в глаза и распознал в них то выражение, которое часто видел, глядясь в зеркало: выражение страха и неуверенности человека, за которым гонятся. Он решил, что ничего не потеряет, ответив честно.

— Я обучен искусству исцеления и дал клятву никому не причинять вреда. Теперь уж и не упомню, сколько раз я нарушал ее, но сейчас делать этого не собираюсь. Я не разбираюсь в ядах. Об этом лучше спросить аптекаря. Или алхимика. Это их дело, не мое.

— Я не хотел обидеть…

— Я и не обиделся. Этот человек ваш друг или я не прав?

Гильом с убитым видом опустил взгляд.

— Да. И очень достойный.

— Тогда будьте и вы достойны его дружбы. Убейте его.

На лице Гильома возникло выражение ужаса.

— В сражениях я убил немало солдат, но чтобы своего… Я видел, как это делается, но не уверен, что смогу…

Алехандро протянул руку и мягко коснулся ею груди Гильома, прямо над сердцем. Тот замер, но не отодвинулся.

— Приставьте меч горизонтально между вот этими ребрами, — нажатием пальцев Алехандро отметил нужное место, — а потом нанесите один быстрый удар.

Гильом Каль вздрогнул, как если бы меч вонзился между его собственными ребрами.

— Метод тот же, как если убиваешь кабана или другого крупного зверя, — с сочувствием продолжал Алехандро, — хотя, думаю, вам неприятна эта мысль. — Он посмотрел Калю в глаза. — Но нужно поторопиться. Как только душа умирающего отойдет к Богу, мы сможем вплотную заняться живым.

Понимая, что Алехандро прав, рыжеволосый воин кивнул.

Они подняли с волокуши того, кого рассчитывали спасти, и положили на стоящий в центре комнаты стол. Алехандро вручил Гильому окровавленное тряпье и прошептал:

— Прежде чем нанести удар, оберните меч, чтобы впиталась кровь. Когда будем отнимать второму руку, крови тут и без того будет предостаточно. Давайте, быстро, или мы потеряем обоих.

Гильом Каль стоял над своим смертельно раненным товарищем, с тряпкой в одной руке, мечом в другой. Когда он приставил кончик меча к груди умирающего, его глаза наполнились слезами. Он перекрестился и со всей силой надавил на меч. Несчастный дугой выгнул спину и резко выдохнул, но не издал ни звука, просто обмяк. Из открытого рта потекла струйка крови.

Алехандро сочувственно кивнул и сказал:

— Вы поступили мужественно. Это достойная смерть. Оттащите его в сторону; мне понадобится ваша помощь.

Потрясенный Гильом сделал, как ему было сказано, и вернулся к столу, за которым уже трудились Алехандро и Кэт. Они срезали рукав, обнажив искалеченную руку, и пытались замедлить кровотечение, крепко перетянув предплечье обрывком рукава. Теперь кровь не фонтанировала, а вытекала тонкой струйкой; тем не менее кожа выглядела ужасно бледной.

— Времени у нас мало, — заговорил лекарь. — Я дал ему опий, но его действие не продлится долго. Кое-что он все же будет чувствовать, поэтому вам придется навалиться ему на грудь, чтобы он не дергался. — Он коснулся губ пациента ручкой деревянной ложки, и тот инстинктивно прикусил ее. — Кричите, если так вам будет легче, только не выплевывайте деревяшку. Тогда никто снаружи вас не услышит. Я постараюсь сделать все как можно быстрее. — Он коснулся лба испуганного воина. — Бог да не оставит вас.