Криминальный отдел - Андрей Ильин Страница 3

Командир оцепления оглядел свое хозяйство — запрещающие знаки на подходах, импровизированный шлагбаум, расправленные поперек дороги шипованные полосы, сдерживающий напор телевизионщиков и любопытствующих гражданских личный состав со щитами и дубинками — и, переключившись на передачу, доложил:

— Подходы блокированы по всем направлениям. Можно работать.

— Добро. Как снайперы?

Снайперы засели на верхушках деревьев, распластались по крышам близко расположенных сараев и железнодорожных хозяйственных построек. Сошки винтовок с оптическим прицелом были широко раздвинуты и впечатаны в неподвижные поверхности. Глаза вдавлены в окуляры прицелов. Указательные пальцы положены на курки. Снайперы были неподвижны, как сфинксы.

— Снайперы готовы, — доложил командир подразделения.

— Добро, снайперы. Наблюдатели?

Наблюдатели сидели возле мощных биноклей. Не отрывая глаз от объекта. Они готовы были зафиксировать любое шевеление противника. Даже дуновение занавески от случайного чиха. Только шевеления не было.

— На месте.

— Как там?

— Объект без изменений.

— А заложники? Где могут быть заложники?

— Точно сказать не можем. Предположительно в четвертом вагоне. Если по косвенным признакам.

— Что значит косвенным?

— Блики там на стеклах странные. Ну и вообще. Четвертый самый удобный…

— Вы бы не предполагали. А давали информацию. Мне ваши предположения что покойнику анальгин. Смотрите. Во все глаза смотрите!

— Есть смотреть…

Подразделения были готовы к атаке. Давно готовы. Не было только ясно, кого атаковать…

* * *

Со стороны города, воя сиренами, приближались пожарные машины. Колонна пожарных машин. Сигнал о возгорании в четвертом железнодорожном тупике был принят третьим номером.

Машины подскочили к шлагбауму и остановились.

— Вы куда? — крикнул стоящий подле шлагбаума гаишник.

— В тупик.

— Зачем в тупик?

— Ликвидировать загорание.

Гаишник поднял к губам радиостанцию. Сбоку к нему подбежал следователь Грибов.

— Открывайте шлагбаум. Скорее открывайте.

— А вы кто? — напрягся гаишник.

— Капитан Грибов. Заместитель командира по оперативной части, — сунул следователь под нос гаишнику свое развернутое удостоверение. И чтобы сбить его с толку окончательно, заорал на высунувшихся из окон пожарников: — Вы что так долго? Все сроки вышли! Вы что, в самом деле! Давайте быстрее! Быстрее!

— А пожарники зачем? — еще раз, на всякий случай, спросил гаишник.

— За тем. За тем самым, — многозначительно сказал Грибов. — Выливать сволочей будем. Брандспойтами. Согласно оперативным планам разработанной операции. Своих-то брандспойтов у нас нет.

— А-а! — все понял гаишник и распорядился поднять шлагбаум.

Грибов вскочил на подножку первой машины.

— Гони! — что есть мочи заорал он.

— А оцепление зачем? — спросил растерявшийся командир пожарного расчета.

— Оцепление — чтобы гражданское население не проникло в охранную зону. Чтобы не мешало работе пожарных расчетов.

— Ты смотри, успели! — вслух удивился командир пожарников. — Могут, когда хотят.

— Слушать меня! Давай к самым вагонам, — скомандовал следователь водителю. — Давай разгоняй свой тарантас.

Машина, наращивая ход, устремилась к составу.

— Но там вроде огня не видно, — удивился кто-то из пожарных.

— Какой огонь? Какой на хрен огонь? — возмутился Грибов. — Какого вам еще огня надо? Тут без огня — не продохнуть!

— Но здесь же пожар?

— Кто вам сказал? Какой пожар? С пожаром мы бы сами как-нибудь справились. Заложники там. И террористы. С боевым оружием. Так что лучше лишний раз не высовывайтесь. Чтобы вас не шмальнули.

— Как шмальнули?!

— Так. Пулей меж глаз!

— Как так шмальнули?! Мы же на пожар ехали…

— А это и есть пожар. Только социальный. Короче, мне вам тут объяснять некогда. Раз вы откомандированы. Разгоняйте машины и ставьте бортом к вагонам. Потом раскатывайте свои кишки и по моему сигналу бейте водой стекла. Пробьет струя стекла-то?

— Стекла-то? Конечно, пробьет. Только мы под пули не полезем.

— Да не полезете, не полезете. Я полезу. Ваше дело под прикрытием машины шланги размотать. И воду под напором дать. Ясно?

— Ясно. Чего не ясно. Если вы сами, мы не против… В каком вагоне возгорание? В смысле к какому вагону подъезжать?

— Вы двигайтесь, а я скажу. И сирены включите. Погромче. Сирены, они способствуют.

Несколько пожарных машин, ревя сиренами, выскочили к составу. Грибов внимательно отсматривал окна. Не могла такая масштабная выездка не привлечь внимания террористов.

Первый вагон, второй, третий…

Есть! Есть шевеление. В четвертом вагоне.

Грибов высоко поднял правую руку и растопырил четыре пальца. А потом еще четыре раза подряд поднял и опустил руку. Для верности.

Четвертый вагон.

Выждал короткую паузу и еще три раза выбросил вверх руку.

Третье купе.

Третье купе в четвертом вагоне.

* * *

Четвертый вагон. Третье купе — увидел заранее условленный сигнал Григорьев.

Итого надо успеть пробежать три вагона. Под шумок. Пока все взоры обращены в сторону ревущих сиренами пожарных автомобилей.

Он быстро перемахнул насыпь и, пригибаясь, побежал вдоль вагонов с противоположной от пожарных машин стороны.

Первый.

Второй.

Третий.

Четвертый.

Четвертый. Тот, что нужен.

* * *

— Что это за машины? — недоуменно спросил подполковник.

— Черт их знает. Может, помощь террористам? — предположил майор.

— Ну ты скажешь! Помощь. Кабы одна-две. А их штук десять. И еще лестницы. Пожарные это. Только за каким… И кто их вызвал?

— Может, спецназовцы? Они вечно мудрят. Вечно что-нибудь такое в последний момент выдумывают. Чтобы выделиться.

— Какие спецназовцы? Они же мне подчинены. Я командую операцией.

— Может, и вы. А может, уже и не вы. Вон сколько генералов понаехало. И у каждого своя связь. И свое представление о том, как это дело должно выглядеть.

— Неужто действительно? Неужто опять обошли на повороте? Чтоб их! — в сердцах выругался подполковник и, придерживая каску, побежал к замершим невдалеке «Волгам».