Перстень на пальце - Валерий Пушной Страница 3

— Обыкновенно, — усмехнулся Глеб. — Дареному коню в зубы не смотрят. Носи, раз подарили! Думаю, придет момент, когда инкогнито раскроется. Надеюсь, даритель сам даст знать о себе. Подарок может быть со смыслом!

— С каким смыслом? — вопросительно замерла Ольга. — Может, это Рушкин? — спросила неуверенно. — Он весь вечер признавался мне в любви! Обещался отбить у тебя! Только упаси бог от этого поклонника! Таких надо за километр стороной обходить! Пускай он со своим смыслом провалится сквозь землю!

Помолчав, Глеб покачал головой и выговорил:

— Вряд ли Рушкин. У него ума не хватит на такой подарок! — сделал еще паузу и произнес. — Впрочем, может, и Рушкин, а, может, и не он. Ты у меня красавица! Таких больше нет! У тебя должен быть не один тайный воздыхатель. Подождем, посмотрим.

Зардевшись, Ольга нахмурилась:

— Вот еще, ждать тайных воздыхателей! Пусть они воздыхают где-нибудь на том краю планеты.

Опустив ноги на коврик, Глеб обнял ее за плечи:

— По нашим временам, это не так далеко. Давай-ка лучше соберемся сейчас и поедем, купим цепочку к этому кулону.

Объехав несколько ювелирных магазинов, они подобрали то, что хотели. Цепочка полностью удовлетворила вкус и желание Ольги. Прямо в магазине она надела на шею кулон. Перед зеркалом поправила сиреневую блузку, которая чертовски шла ей, и ремешок на юбке. Они вышли на улицу. День был хороший. Солнечный, но не жаркий. Люди на тротуарах передвигались спокойно, не искали тень, чтобы спрятаться от палящих лучей. Спустившись с крыльца, Ольга взяла Глеба под руку. Он был в белой рубашке с коротким рукавом и светлых брюках. По выложенной тротуарной плиткой дорожке они обошли цветочную клумбу и направились к парковке авто. Чуть отстав, за ними двигался охранник. Среднего роста. С широким лбом и большими шагами. Шел, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. В рубашке навыпуск, под которой за поясом был травмат. Взгляд не стоял на месте. Когда Глеб с Ольгой стали подходить к автомобилю, парень торопливо опередил их, намереваясь открыть дверь для Ольги. Но в это время из потока машин резко выехал к парковке черный внедорожник. Затормозил. Из него выскочил Рушкин и решительно направился навстречу Корозовым. Смотрел недобро, сжимая узкие губы.

Выступив вперед, охранник Глеба преградил ему дорогу. Охранник Льва, длинный с широкими плечами бритый наголо парень в легкой футболке с опозданием вынырнул из-за спины хозяина и, набычившись, остановился перед противником. Категорически отодвинув своего парня в сторону, Рушкин зло посмотрел на охранника Глеба, прикрикнул:

— С дороги, ублюдок! Пошел вон!

Но охранник Корозова не двинулся с места, его глаза вцепились в глаза Льву. А тот взбесился, увидев, что на его окрик никто не обратил внимания. Метнул взгляд через плечо охранника на Глеба, досадливо потребовал:

— Убери своего ублюдка, пока я ему хребет не сломал! Ты чего за него прячешься? Боишься меня?

Поведение Рушкина было из ряда вон выходящим. Он как будто самоутверждался, показывал свою значимость, до визга повышая голос на Глеба. Но при этом в визге слышалась какая-то почти детская обида. Он как будто кричал, я уже большой, я все могу! И сам верил в это. Для Корозова его тон был неприемлем. Парень определенно распоясался. Решил, что набрал достаточной силы, чтобы разговаривать на повышенных тонах с более авторитетными предпринимателями города. Или просто хотел с помощью хамства поднять свой престиж. Глеб налился внутренним взрывом. Выдохнул, чтобы осадить наглеца:

— Я слышу, у щенка голос прорезался? — хмуро посмотрел на Рушкина, придавливая своим взглядом к земле. Сказал охраннику. — Пропусти!

Продолжая глядеть с вызовом, Лев подступил к Корозову. Краем глаза уловил изумление на лице Ольги. Вчерашнее происшествие в ресторане он воспринимал, как свое унижение в ее глазах. Потерю лица. И хотел восстановить его немедля, добиться реванша. Случайная встреча сейчас была ему на руку. Мгновенно пришла мысль поднять свой вес в ее глазах. Слова Корозова о щенке сильно задели, застряли в ушах, как заноза. Он воспринял их, как новое оскорбление в присутствии Ольги. Позор, который должен решительно смыть. Лицо исказилось. Однако твердый взгляд Глеба давил, гася вспыхнувшую решимость. Но Рушкин все-таки выкрикнул:

— Это я щенок? Ты пожалеешь о своих словах!

— Это угроза? — повысил голос Глеб и качнулся к нему.

Однако Рушкин не отступил, наоборот упорно шагнул навстречу:

— Понимай, как знаешь! — сказал. — Ты меня пригласил на день рождения Оли, а сам подло потом выставил, воспользовался тем, что я был пьян! Ты думаешь, тебе это так пройдет? Не надейся! Запомни мои слова! И ты, Олюшка, — зыркнул на нее глазами, — помни о том, что я тебе вчера говорил! Я слов на ветер не бросаю!

— Олюшка? — переспросил Глеб раздраженно. — И что же ты ей вчера говорил?

— Мои слова только для ее ушей предназначались! — отсек Рушкин, смотря Корозову в подбородок. — Только для нее! И посторонним знать это не обязательно!

— Щенок! — громко повторил Глеб, опять уязвляя собеседника, явно наступая на его честолюбие. — Посторонний здесь ты! Не путайся под ногами!

— Все течет, все меняется! — набычился Лев, преодолевая психологический барьер и вновь пытаясь поднять себя в глазах женщины. — Начхать мне на твой авторитет! Ты меня унизил! За это я заберу у тебя Ольгу!

Лицо Глеба изумленно вытянулось. Сдерживая себя, он выдохнул:

— Ну, да?

— Представь себе! — неожиданно для Глеба и Ольги, Рушкин сменил выражение лица и заулыбался во весь рот. — Неужели ты думаешь, из нас двоих она выберет тебя? Сейчас она с тобой только потому, что у нее не было достойного выбора! Теперь он есть!

Возмущенно вспыхнув, Ольга сдавила пальцами локоть мужа, воскликнула:

— Не слушай его, Глеб! Он еще не протрезвел!

— Я достаточно трезв, Олюшка! — отчетливо выговорил Лев и продолжительно посмотрел на нее. — Вполне способен отвечать за свои слова!

— Но если способен, — серьезно прервала его Ольга, — тогда прекрати молоть чепуху! Ты ведешь себя не по-мужски!

— Черт знает что! — выплеснул Глеб, переступая с ноги на ногу. — Диву даюсь! Недоросль какой-то! Недоразумение!

— А это мы еще поглядим! — огрызнулся со злостью Рушкин и отступил. — Оставляю пока Ольгу возле тебя! На время! Береги ее лучше! Если с нею что-то случится, я тебе этого не прощу! Спрошу с тебя!

Это уже было сверх всякой меры. Глеб напружинил мускулистое тело, как будто приготовил его к схватке. В грудь ударил жар, он пополз к горлу и подбородку. На щеке пролегла глубокая нервная морщина. Мелькнула мысль, может, не стоило давать Льву унизительные клички и доводить до того, чтобы он закусил удила. Но ведь тот сам сознательно нарывался. Не просто лез на рожон, но открыто хамил. А хамство должно пресекаться на корню. Продолжать дальше беседу, если это можно было назвать беседой, бессмысленно. Дурака научить невозможно. У него всегда на все свой ответ. Впрочем, Рушкин не дурак, похоже, он просто никогда не обжигался и зарвался в своей безнаказанности, уверенный, что любая женщина ему доступна, стоит только захотеть. В его извилинах наверняка сидит одна истина: деньги решают все. Просто у всякого товара есть своя цена. А женщины — это такой же товар, как, например, блузка или юбка на ней. Возможно, мысли Глеба совпадали с действительным положением вещей, но, возможно, он сильно ошибался. Рушкиным могли двигать совершенно иные мотивы. Вот так с кондачка определить сложно. Между тем, гадать сейчас о мотивах Льва не приходилось. Эту дурацкую беседу стоило прекратить немедля. И Глеб, глянув на охранника, стоявшего сбоку и внимательно наблюдавшего за Львом, распорядился: