Марионетка - Александр Горский Страница 3

Стоит ли говорить, что перед обладателем подобной фотографии в Советском Союзе были распахнуты все двери? К чести Аркадия надо признать, что, кроме уникального фото, он обладал быстрым, восприимчивым умом и великолепной памятью, особенно на лица и на числа. Все это в совокупности в конце концов привело Аркадия в мир очень больших чисел, которыми измерялись его банковские счета в крупнейших банках мира, а заодно в мир тех лиц, точнее сказать, персон, которых везде именовали не иначе, как Very Important Person. Очень важная персона. Аркадий Шлеменко, как никто другой, заслуживал подобного обращения. Именно ради встречи с этой важной персоной и прилетел в Исландию Подгорный.

Всего три дня назад Макс сидел в своем кабинете на сорок втором этаже одного из небоскребов «Москва-Сити» и обсуждал с редакторами телеканала новую концепцию вечернего новостного блока, когда неожиданный звонок Фролова заставил его прервать оживленную дискуссию. Фролов, обычно четко выражавший свои мысли, на этот раз повел разговор довольно странно. Он долго расспрашивал Подгорного о нюансах редакционной политики, поинтересовался, не собирается ли Макс привлечь к работе в Москве кого-нибудь из своей команды, работающей в его медиакомпании в Среднегорске. Разговор блуждал явно окольными путями, не ведя ни к какой цели. Макс, которого терпеливо ждали остальные участники совещания, взглянул на часы. Они проговорили уже больше десяти минут, но цель звонка высокопоставленного чиновника и участника начинающейся предвыборной гонки так и оставалась непонятна. Создавалось впечатление, что Фролову нужно сказать что-то достаточно важное, но он не уверен в том, что это говорить стоит.

— Ну хорошо, Максим, я рад, что вы уже освоились, — подытожил Петр Михайлович, — с кадрами, я так понимаю, у вас проблем нет. — Он сделал небольшую паузу. — Но я буду очень вам признателен, если вы посмотрите одного молодого человека. Сын моего старого приятеля. Мальчик достаточно толковый, поверьте мне. Буду рад, если он вам окажется полезен.

Подгорный удивился. Такой долгий разговор только ради того, чтобы пристроить в холдинг своего протеже.

— Нет проблем, Петр Михайлович, пусть сегодня и подъезжает. — Подгорный, перешедший на время разговора в кабинет, уже намеревался вернуться в конференц-зал.

— Замечательно, Максим, замечательно, — обрадовался Фролов, — послушайте его, посмотрите резюме, а там уже сами решите, подходит он вам или нет. Я на вас давить не собираюсь. Кстати, видел последний номер журнала. Отличная работа, скажу я вам.

— Спасибо, Петр Михайлович. — Макс толкнул дверь и вошел в просторную комнату, в которой уже откровенно скучали его сотрудники.

Протеже Фролова объявился уже к концу рабочего дня. Худощавый молодой человек лет двадцати пяти, в очках, застенчиво улыбаясь, протянул Подгорному несколько листов бумаги, заполненных отпечатанным на принтере текстом.

— Посмотрите, пожалуйста, резюме, Максим Сергеевич, там все подробно отражено. — Молодой человек немного запинался от смущения.

Подгорный был несколько удивлен. Он был уверен, что молодые отпрыски возможных друзей Фролова не знают, что такое смущение. На мгновение он вспомнил Наташу и нахмурился. Интересно, был ли этот молодой человек знаком с погибшей дочерью Петра Михайловича?

— Вы мне, может быть, сами о себе что-то расскажете, — Макс бросил листы на стол, — резюме я всегда прочитать успею.

— Вы знаете, Максим Сергеевич, — молодой человек начал заикаться еще сильнее, — я немного косноязычен. — Он заметил удивление на лице Подгорного и добавил: — В устной речи, зато пишу хорошо. Вы посмотрите, пожалуйста, я надеюсь, вас заинтересуют мои способности.

«Вот почему Фролов так долго хороводы водил, — понял Макс, — это же надо, в редакцию косноязычного прислать!» Он раздраженно придвинул к себе резюме. Через мгновение глаза его расширились от удивления.

— Вы прочитайте целиком, пожалуйста. — Молодой человек придвинул к Максу еще один листок бумаги, на котором фломастером было написано: «Вслух никаких вопросов».

Макс задумчиво потер подбородок. Все оказалось не так просто, как он ожидал. Отложив в сторону прочитанные листы, он внимательно разглядывал «протеже» Фролова.

— Возможно, у вас будут какие-то вопросы. — Молодой человек положил перед Подгорным шариковую ручку и рукой изобразил некое подобие волны, обозначающее, что вопросы по существу надо задавать в письменном виде.

— Знаете, в целом мне все понятно, — Макс осторожно подбирал слова, — резюме достаточно подробное. Ну а ваши рекомендации говорят сами за себя. Я думаю, у нас с вами все получится.

— Я тоже на это очень надеюсь, — молодой человек улыбнулся, — дядя Петя рад будет. А когда надо приступать?

— Приступать? — недоуменно переспросил Подгорный.

— Если можно со следующего месяца, было бы просто замечательно, — пришел ему на выручку молодой человек, — у нас с девушкой путевки на море куплены, в Турцию.

Молодой человек покраснел. Очевидно, ему было стыдно, что он едет в Турцию, а не в Крым.

— Хорошо, — мгновенно согласился Подгорный, — давайте так и поступим. Как только вернетесь с отдыха — добро пожаловать в редакцию.

Молодой человек кивнул и, прощаясь, протянул руку. Но в то мгновение, когда Макс собирался пожать его ладонь, визитер неожиданно отдернул руку и поднес к губам указательный палец. После этого, быстрым движением пожав все еще протянутую ладонь, он молча вышел из кабинета Подгорного. Макс медленно опустился в кресло и принялся перечитывать лежащие перед ним листы бумаги. Итак, Фролов хочет, чтобы он полетел в Исландию. Ну что же, в Исландии он еще не был.

* * *

Два синих «дискавери» выехали с территории аэропорта. Куда именно они едут, Макс не знал, но спрашивать не стал, полагая, что все вскоре узнает. Впереди показалась развилка. Налево дорога уходила на сам городок Кефлавик; если продолжать движение прямо, то через сорок километров можно было достигнуть Рейкьявика. Неожиданно следующий вторым «дискавери» затормозил и, развернувшись поперек дороги, перекрыл движение. Леон до упора выжал педаль газа, и головная машина, тяжело набирая скорость, устремилась по направлению к столице Исландии.

— Я не думаю, что со мной кто-то мог прилететь, — обернувшись, Макс провожал взглядом стоящий поперек дороги автомобиль, — уже никто не успел бы купить билеты.

— Прилететь — нет, — Леон выжимал из «лендровера» все, на что был способен тяжелый автомобиль, — встречать — да. Если у них здесь есть свои люди, то достаточно было одного звонка в Рейкьявик.

— У них — это у кого? — полюбопытствовал Подгорный.

Леон пожал плечами.

— Сейчас это не так важно. Кто бы это ни был, они не должны вас проследить. Выходим, быстро. — Он резко затормозил, и Макса с силой качнуло вперед. Он еле успел выставить перед собой руку.

Из стоящего на обочине белого «вольво» выскочили два человека, один из которых был в точно такой же, как у Подгорного, оранжевой куртке. Макс и Леон запрыгнули в салон «вольво». Двигатель машины не был заглушен, и через мгновение белый автомобиль уже рванул с места. Вслед за ним продолжил свой путь и синий «дискавери». Через несколько километров Леон свернул влево, на Вогар, «лендровер», не сбавляя скорости, промчался прямо. Проскочив несколько десятков аккуратных белых двухэтажных домиков с красными крышами, «вольво» выскочил прямо к небольшой пристани. Леон выпрыгнул из машины и устремился вниз по металлической лестнице, противно дребезжавшей при каждом его шаге. Подгорный держался сзади не отставая.