Ключевая фраза - Рубен Маркарьян Страница 3

К выходу из СИЗО ползла пестрая гусеница людей в четыре лестничных пролета длиной. Юристы из разных лагерей – адвокаты и следователи – стояли, послушно держась правой стороны: кто разговаривая друг с другом, кто просто молча разглядывая проходящих по лестнице сотрудников в камуфлированной серой форме. Следователям в СИЗО традиционно отдавали предпочтение, они имели право проходить в тюрьму с мобильными телефонами. Поэтому как раз эту категорию посетителей можно было отличить по наличию смартфонов в руках, игрой с которыми они коротали время ожидания. Гусеница-очередь на выход из «Матросской тишины» перед обедом занимает почти всю лестницу. Ее сестра-близнец скучает снаружи, чтобы попасть внутрь. Эти ползучие недонасекомые рождаются из-за особенностей пропускного режима: проходить можно только по три человека. Причем эти три человека могут быть только из одной части очереди: либо из выходящих, либо из входящих. Тройка с улицы попадает сначала в «предбанник», за ними закрывается внешняя дверь. Потом гремит своей тяжестью внутренняя. Электрозамок, пытливые глаза сотрудника, дежурные вопросы о запрещенных предметах, карточка в обмен на мобильник, решетка, снова электрозамок, шуршание металлодетектора по телу, опять электрозамок, еще одна дверь с глазком отворяется, и вот она наконец – лестница. В открывшийся проем быстро проникает уставшее трио желающих выйти. Простая человеческая радость – оказаться в голове гусеницы-очереди, чтоб стальные челюсти двери отсекли ее, выплевывая очередную порцию посетителей на свободу.

Как-то случился побег заключенного из СИЗО – арестант поменялся с адвокатом местами. Защитник пришел на беседу с подзащитным, переодел его в комнате для допросов в свой костюм, и тот спокойно вышел через несколько постов охраны.

Каховский стоял в очереди на выход и лениво шевелил мыслями, отвечая на вопрос, неизменно возникавший именно в этот момент: как арестант мог совершить побег, если пришлось стоять в такой же очереди? Следующий вопрос был об адвокате, который подменил арестанта: как он включал дурака после такого фокуса? Хотя, скорее всего, не был он никаким адвокатом, пришел некто с поддельным документом и потом только рот раскрывал, мол, знать ничего не знаю, мне сказали: это программа «Розыгрыш», дали пять тыщ рублей за участие.

Наконец Артем получил у дежурного свое оружие – телефон – и включил его, не дожидаясь выхода на улицу. Как понятно, за время вынужденного простоя на экране скучилось приличное количество непринятых звонков, СМС-сообщений и прочей информации, без которой в последнее время Каховский не мог обходиться.

Вообще, общение с миром через карманный офис превратилось для него в какую-то маниакальную страсть. Конечно, Артем оправдывал вечное созерцание светящегося экрана своей занятостью и масштабностью задач, которые он вынужден решать в интересах своих клиентов, да и всего человечества (чего уж тут мелочиться), но на самом деле он понимал, что это уже наверняка зависимость. Листание ленты соцсетей, дискуссия с каким-нибудь «троллем», беспредметное умничанье в чужих хрониках – все это не было связано с работой, а больше было похоже на курение: достал пачку, вынул сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся. Но Артем не курил, потому и подменял тактильные ощущения одной вредной привычки ощущениями другой. Он мало говорил по телефону, и не потому, что излучение мобильников влияло на мозг, как волны микроволновой печи на разогреваемую курицу, а потому что просто не любил именно такой способ коммуникации. Артему нравилось одновременное общение с разными людьми, в то время как телефонный разговор мог быть посвящен лишь одной персоне. Артема раздражали люди, даже довольно близкие, для которых нужно было обязательно «слышать голос» и говорить.

«Неужели нельзя написать: “Встречаемся в 4. Ваниль, Ок?” – злился Артем. – Почему надо обязательно отвлечься, взять телефон, набрать номер, приложить к уху, дождаться ответа, поздороваться, спросить “Как дела?” Зачем засорять эфир звуками типа “Ну что, встречаемся сегодня, как договаривались вчера? Где? В «Ванили»? Ну ладно, давай в «Ванили». Давай в 4. Ок! Если что, я наберу, мало ли, вдруг припозднюсь. И ты набери, если что, мало ли… Пока”? Вот зачем тратить столько времени на пустой разговор, когда 4 слова в СМС, написанные за 4 секунды, вполне могут его заменить?»

Вот и в этот раз, плюхнувшись на заднее сиденье своего авто, он письменно ответил на важные сообщения по работе и автоматически открыл «Фейсбук». Увидел в ленте новостей заголовок «Мантра или молитва, что круче?», заинтересовался, поскреб пальцами по экрану, увеличивая текст. Тот сопровождался фотографией буддийского монаха и православного священника, под снимком расположился целый патронташ комментариев, в которых виртуальные друзья упражнялись в эпистолярном жанре, делясь своими знаниями в области религии, колдовства, употребления ругательств и просто ссылками на какие-то внешние источники информации.

Артем бегло просмотрел комментарии; его внимание привлек один – на редкость большой: