Шпионы, не вернувшиеся с холода - Чингиз Абдуллаев Страница 3

Бультман удивленно посмотрел на своего собеседника. Онпрекрасно знал, что человека, с которым он разговаривал, обвиняли не только вполитических интригах или экономических преступлениях. Но говорить об этом неследовало.

– У нас есть подробное досье, – продолжалБультман. – Они убрали агента французской разведки Анри Борнара, убилинесколько своих бывших сотрудников, среди которых были и лица, принявшиегражданство США.

– И вы не могли ничего сделать? – не поверилЖуковский. – Ни вы, ни ваши спецслужбы? Вы позволяли им безнаказанноубивать людей, которые перешли к вам и работали на вас?

– В Великобритании подобных случаев не было, –нахмурился Бультман. – Что касается американцев и французов, то, насколькоя знаю, были попытки задержать членов организации «Щит и меч». Несколько разорганизовывались засады. Но каждый раз операции проваливались~

– Почему? – перебил его Жуковский. – Как этопроваливались? Почему?

– Они использовали в своей деятельности бывших«ликвидаторов» или наиболее подготовленных сотрудников спецслужб, –пояснил Бультман, – а каждый из таких людей понимает, что не имеет правапопадать живым в руки другой стороны. Если хотите, это введено в них на генномуровне. Поэтому в случае любой угрозы, они скорее убивают себя, чем позволяютзахватить. Сейчас двадцать первый век и средневековые пытки огнем уже никого непугают. Достаточно сделать один укол, чтобы человек рассказал все, что он знаети даже о чем он думал в последние несколько лет. Абсолютно все. И об этом знаютобе стороны. Поэтому такие «специалисты» не сдаются в плен и не позволяют себяарестовывать. Они убивают себя, стреляя в голову, для надежности. Как горькопошутил один мой знакомый французский офицер, для того чтобы после вашейсмерти, голову не отрезали и не использовали в каких-нибудь экспериментах,чтобы прочистить мозги. И хотя до этого наша медицина еще не дошла, нопрофессионалы не сдаются, об этом все знают.

– Понятно. Они присылают своих убийц, а вы равнодушнонаблюдаете, когда они сделают свое дело. Зачем вы мне это рассказали? Хотитеиспользовать меня в качестве подсадной утки? Чтобы в Лондон приехали такие«специалисты», а вы бы на мне отрабатывали свое мастерство?

– У вас слишком буйная фантазия, мистер Жуковский, –заметил Бультман. – Я думаю, что вы не представляете интереса для подобнойорганизации. Политические противники нынешнего режима их мало интересуют. Ядаже рискну сказать, что они могут относиться к вам достаточно терпимо. В концеконцов, нынешний режим, это все-таки порождение прежнего. А тот, прежний режим,который был в России с девяносто первого по девяносто девятый, они ненавидятизо всех сил.

– Будем считать, что вы меня убедили. Тогда зачем выповедали мне эту страшную историю об убийцах, которые рыщут по всему миру? Длячего?

– Я думал, что мы понимаем друг друга, – на этот разостановился Бультман. – У вас много знакомых из бывших спецслужб.Некоторые из них могут начать проявлять активность, чтобы привлечь к себевнимание своих бывших коллег. Вы представляете, как отреагирует здешняя прессаи наша общественность, если вдруг выяснится, что «длинные руки» российскихспецслужб добрались и до Великобритании. Такая неприятная история. Нашимдрузьям она понравится, мы заработаем лишние очки в противостоянии с русскими,наши заокеанские союзники будут просто в восторге, а вы получите нужные вамдоказательства вины преступного режима.

Жуковский несколько озадаченно взглянул на своегособеседника. Он мгновенно просчитал все плюсы и минусы этого предложения. Нонельзя было спешить.

– Вы сказали, что нам не нужно останавливаться, –напомнил он, взяв Бультмана под руку.

– И вы можете оказать мне нужную помощь? –поинтересовался он.

– Никакой помощи, – громко ответил Бультман. Изначительно тише добавил: – Но мы сможем координировать наши усилия по защитенаших друзей.

Жуковский все понял. Он кивнул, не выдавая своих чувств.

– Наши американские друзья передали нам, что организация«Щит и меч» готова к проведению акций в Великобритании, – сообщилБультман, – и нас не может не тревожить это сообщение.

Жуковский молчал. Он внимательно слушал.

– Несколько месяцев назад в миланской больнице скончалсяЙозас Минкявичус, – очень тихо продолжал Бультман. – Он ушел кзападным немцам еще в восемьдесят четвертом. Вы можете представить сколько летони его искали?

– Его убили?

– Мы подозреваем, что это убийство. Но пока не можем ничегодоказать. Нужно разрешение итальянской прокуратуры на эксгумацию тела. И кактолько мы убедимся в том, что это было убийство, у нас появятся болееконкретные доказательства.

– Я вас понимаю. – Жуковский оглянулся. Где-то надороге слышались детские голоса. Двое ребят проходили мимо их машин. Мальчикамбыло лет по десять-двенадцать.

– Пойдемте обратно, – предложил Бультман. – Дажеесли это обычные дети и всего один шанс из миллиона, что их могли к нам подослать,то и тогда я не хочу давать нашим противникам этот единственный шанс. Подумайтенад моими словами господин Жуковский, а я подумаю над вашими. До свидания.

К машинам они выходили по одному, как заговорщики. Наобратном пути Глеб Моисеевич едва не сделал аварию, настолько его мысли былизаняты разговором, который состоялся у него с полковником Питером Бультманом.