Без прощального письма - Инна Бачинская Страница 3
Без прощального письма - Инна Бачинская читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Когда Мона так говорит, Илона переглядывается с Доротеей. Они считают, что подруга потеряла связь с реальностью. Мягко выражаясь. А если не мягко – Мона просто… Как бы это повежливее? Не вполне адекватная. Вот! Лет пятнадцать как выпала из реальности, и с тех блуждает неизвестно где. Хотя, казалось бы, сколько можно – возраст обязывает, уже не девочка. И если Мона заводит песню про мужчин-неромантиков и нерыцарей, Илона и Доротея многозначительно переглядываются. Илона закатывает глаза, Доротея тонко усмехается и заламывает бровь.
В чем-чем, а в этом они союзники! Потому что Мона, Илона, Доротея – женский клуб «Одинокие сердца». Хотя все они очень разные.
Илона – человек дела: верит, ищет и надеется. А еще музейная крыса на небогатой зарплате, пропахшая нафталином, фигурально выражаясь. Между прочим, ведущий специалист-краевед: заведует целым отделом с двумя подчиненными – внучкой директора музея Линой, вчерашней школьницей, мелкой девчушкой в наушниках и отсутствующим взглядом, взятой по блату на полставки, и пенсионеркой Агнией Филипповной, у которой всегда «давление». А три раза в неделю по вечерам подрабатывает на кафедре истории местного пединститута ассистентом. Понимай, лаборантом. Ну, там, разложить наглядные пособия, убрать в шкафах, распечатать планы семинаров и темы, внести коррективы в расписание занятий… и еще много чего в том же духе. Плюс репетиторство и контрольные. На жизнь очень даже хватает.
Доротея – спящая красавица: надеется и ждет. Тоже крыса, только архивная, пропахшая старыми газетами. Хотя и это для «красного словца». На самом деле от Доротеи за версту пахнет крепкими тяжелыми духами, за ней прямо шлейф аромата тянется и потом еще долго висит в воздухе. Доротеи давно нет, а шлейф все висит. Красавица не столько спящая, сколько сонная. А это, согласитесь, большая разница – хоть бровкой играет и с прекрасными вьющимися волосами. Тоже на копеечной зарплате, а потому хорошая портниха, обшивает себя сама – от «фирмы» не отличишь; имеет и постоянный круг клиенток с нестандартными формами.
Мона – девушка с претензиями: надеется, ждет и бурно выражает недовольство общим падением нравов, отсутствием романтиков, рыцарей и настоящих мужчин… Ну, читатель уже в курсе. Мона неустанно критикует знакомых женщин за «бабизм», а мужиков за неумение разглядеть настоящую женщину и подругу, но при этом живо интересуется всеми окружающими соседями-мужчинами. Даже слово «мужчина» она произносит с придыханием. Мона массажистка и инструктор по лечебной гимнастике. Пять кэмэ пешком каждый день, купание в проруби, гуляние под дождем, общая расхристанность и незастегнутость в облике, а также короткая стрижка – смахивает на подростка мужского пола. Диета непременно. Майонез – упаси боже! Смерти подобно.
Хотим мы этого или нет, но жизнь продолжается, и жить надо. А потому Илона встала, вытерла слезы, умылась, сварила кофе и заставила себя проглотить чашку черного без сахара – для тонуса. И все. Бережем фигуру, начинаем новую жизнь. Открыла дверцу шкафа в соображении, что надеть. Чтобы не было как траур по утраченным иллюзиям, а наоборот, что-нибудь жизнеутверждающее, на погоду и утреннюю свежесть, небо вон голубое… Что-нибудь белое? Жакет и узкую юбку, сто лет не надеванные? Да, для поднятия духа в самый раз!
Покрутилась перед зеркалом, взбила волосы, пошлепала себя ладошкой по щекам для румянца. Снова вспомнила Владика… Вздохнула. Нет, ну не гад?
Катаклизмы
Дыра это просто ничто, но вы можете и в ней сломать шею.
Илона шагала, чувствуя ягодицами неудобную тесноту юбки, и думала, что нужно основательнее подсесть на диету. Перестать обедать в принципе. Не говоря уже об ужине. Может, потому Владик и сбежал. Она, Илона, очень переменилась за полгода их совместной жизни. Два лишних кэгэ, а то и три. Завтраки и ужины, раньше вполне символические, фитнес, зарядка, пробежка – все побоку. А что прикажете делать, если ОН все время хотел кушать? Жрать ОН хотел. Кушать хотят любимые, а теперь, когда сбежал, стало понятно, что не кушать, а жрать. В смысле, любимый мужчина хотел жрать. И жрал без продыху. Как землеройная машина… по выражению одного культового писателя. А она, Илона, составляла ему компанию. А как же! И в итоге два лишних кэгэ!
Нет, все же у одинокой женщины намного больше возможностей заняться собой. Недаром говорят, что одиночки лучше сохраняются. Правда, характер портится. Хотя бывают и исключения: вот Доротея – и красотка, одно загляденье, и спокойная, каких поискать; но зато Мона подгуляла и в смысле внешности, и в смысле интеллекта. Ну, тут на одиночество грешить не приходится – изначально такой была, следи за собой не следи, а исправить ничего нельзя. Могла бы держать рот закрытым с умным видом, но это не Монин метод. Как говорят остроумные французы, Мона постоянно упускает возможность красиво промолчать. А напрасно.
Три богатыря, три брата-царевича отправляются на поиски заколдованной лягушки, три девицы под окном пряли поздно вечерком… И главное, везде «тройка» – символическое число. Даже у Змея Горыныча три головы. Хорошее «круглое» число. Два – маловато, три – в самый раз. Гармония. Трехколесный велосипед.
Илона шла и с удивлением озиралась, дивясь разрушениям, учиненным стихией, не узнавая знакомую улицу. Тротуары, усыпанные ветками и листьями, поваленный забор, выбитые стекла, трещины в асфальте… Даже в намытых из щелей в асфальте ручейках девственно-чистого песка чудилось что-то потустороннее. Прямо Армагеддон! И воздух… тяжелый, влажный, как уже было отмечено. Ни ветерка, ни колебания воздушных струй, ни движения травы и веток. Добавьте сюда блеклое вялое солнце, блеклое белесое небо и какое-то тревожное муторное ожидание, разлитое в воздухе как предвестие, предтеча, предупреждение о грядущем катаклизме, – и вы получите представление о том неопределенном и неприятном утре, что сменило страшную ночь.
Свернув со своей Сиверской на Пятницкую, ведущую в центр, Илона ахнула и стала как вкопанная. Посреди перекрестка зияла громадная черная дыра, ведущая не иначе как в преисподнюю. Торчали торосами страшные кривые зубья вздыбленного асфальтового покрытия, торчал задок красной машины – задние фары еще горели, пронзительно верещала противоугонная сирена, а со стороны Градской вздымались вывороченные корни роскошного клена, упавшего поперек дыры и намертво придавившего несчастный автомобиль. Тут же бил фонтан воды, растекавшейся неглубокой речкой, и висело облачко пара, свидетельствовавшее, что вода была горячей. Вокруг стояла небольшая толпа зевак, две машины МЧС, несколько полицейских. Регулировщик взмахами жезла резво направлял поток машин на боковую улицу. Эмчеэсники пытались просунуть трос под дерево, чтобы поднять его и освободить провалившийся автомобиль, одновременно заглядывая внутрь дыры в попытке оценить ущерб.
Илона присоединилась к праздным зевакам. Те живо обменивались впечатлениями и взапуски фотографировали на мобильники яму, дерево, машину и спасателей.
– Трубу повредили! – с умным видом сказал какой-то недомерок, который, судя по всему, совсем никуда не спешил, стоя руки в брюки. – Кипяток!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии