Артур Конан Дойл. Долина Ужаса. Эдгар Уоллес. Совет юстиции - Эдгар Уоллес Страница 29

– Молодой человек, мне ваше лицо не знакомо.

– Я тут недавно, мистер Макгинти.

– Настолько недавно, что не считаете нужным, обращаясь к человеку, называть его титул?

– Перед вами советник Макгинти, молодой человек, – тут же подсказал сзади чей-то голос.

– Извините, советник. Я еще не знаком с тем, как у вас тут принято себя вести. Но мне посоветовали увидеться с вами.

– Ну, увидели меня? И как я вам? Что скажете?

– По-моему, выводы еще рано делать, но если сердце у вас такое же большое, как тело, а душа такая же прекрасная, как лицо, то большего мне и не надо, – сказал Макмердо.

– Складно говоришь, ирландец! – воскликнул владелец салуна, еще не решивший, стоит ли снизойти до разговора с этим нагловатым молодым человеком. – Так значит, внешность мою ты одобряешь?

– Конечно, – сказал Макмердо.

– И тебя направили ко мне?

– Да.

– Кто же тебя направил?

– Брат Сканлан из ложи 341, Вермисса. За ваше здоровье, советник, и за наше знакомство. – Он поднес к губам бокал, который налил ему один из барменов, и выпил, отставив в сторону мизинец.

Макгинти, не сводивший с него глаз, удивленно поднял брови.

– Ах вот оно что, – проговорил он. – Что ж, тогда придется кое-что проверить, мистер…

– Макмердо.

– Придется кое-что проверить, мистер Макмердо. У нас не принято доверять на слово. И верим мы не всему, что нам говорят. Давайте-ка зайдем вот сюда на минуту.

Оказалось, за баром есть небольшая комнатка. Плотно закрыв за собой дверь, Макгинти уселся на одну из бочек, которые плотными рядами стояли у стен, и, задумчиво пожевывая сигару, окинул внимательным взглядом своего спутника. Минуты две он молчал. Но Макмердо этот затянувшийся осмотр ничуть не смутил. Он стоял, одну руку засунув в карман, а другой покручивая коричневый ус, и даже как будто слегка улыбался. Неожиданно Макгинти чуть-чуть наклонился, и в следующий миг в его руке зловеще блеснул револьвер.

– Вот что я тебе скажу, весельчак, – угрожающим тоном произнес он. – Если мне хоть на секунду покажется, что ты затеял какую-то игру, я в два счета с тобой разделаюсь.

– Как-то странно слышать от владыки ложи Свободных Тружеников такое приветствие брату, – не моргнув глазом, ответил Макмердо.

– Какой ты брат, мы сейчас проверим, – сказал Макгинти. – И да поможет тебе Бог, если я тебе не поверю! Где тебя принимали?

– Ложа 29, Чикаго.

– Когда?

– Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.

– Кто?

– Владыка Джеймс Х. Скотт.

– Как зовут вашего районного управителя?

– Бартоломью Вилсон.

– Хм, отвечаешь довольно уверенно. Что ты здесь делаешь?

– Работаю. Тем же, кем и вы… Только получаю меньше.

– Ты, я вижу, за словом в карман не лезешь.

– Да, отвечать на вопросы я умею.

– А действовать?

– Испытайте меня – узнаете.

– Испытаем. Может быть, даже раньше, чем ты думаешь. Ты что-нибудь о нашей ложе знаешь?

– Слышал, что кого попало вы к себе не принимаете.

– Это точно, мистер Макмердо. А что ж ты из Чикаго уехал?

– Это мое личное дело, и я не буду отвечать.

Макгинти раскрыл глаза от удивления. К таким ответам он не привык. Подобная простоватая наглость ему понравилась.

– Почему ты не хочешь об этом говорить?

– Потому что братьям запрещено говорить друг другу неправду.

– А правда настолько ужасна, что поделиться ею нельзя?

– Можно и так сказать.

– Но ты же должен понимать, что я как владыка не имею права принять в ложу человека, за прошлое которого не могу поручиться.

Сперва Макмердо удивился, но потом достал из внутреннего кармана газетную вырезку.

– Надеюсь, в полицию вы с этим не пойдете? – спросил он.

– Что? – взревел Макгинти. – Да ты как со мной разговариваешь?

– Да-да, советник, – кротко склонил голову Макмердо. – Вы правы. Прошу прощения. Я сказал, не подумав. Конечно же, вам можно всецело довериться. Взгляните на вырезку.

Макгинти принял листок и пробежал глазами заметку, в которой рассказывалось о смерти некоего Джонаса Пинто, который был застрелен в салуне «Лейк» на Маркет-стрит в Чикаго в первую неделю тысяча восемьсот семьдесят четвертого года.

– Твоя работа? – спросил он, возвращая вырезку.

Макмердо кивнул.

– За что ты его?

– Я помогал дяде Сэму делать доллары. Может быть, золото в моих долларах было не таким чистым, как в его, но выглядели они точно так же, а делать их было дешевле. Этот Пинто помогал мне сливать их…

– Что помогал?

– Ну, это значит сбывать их. Потом я узнал, что он собирается сдать меня. Может быть, уже сдал. Я не стал дожидаться, чтобы это выяснить наверняка, пришил его и дал деру в шахтерские края.

– Почему именно сюда?

– Потому что об этом районе много в газетах пишут. Макгинти рассмеялся.

– Значит, ты сначала был фальшивомонетчиком, потом – убийцей, а потом приехал в наш город, думая, что здесь тебя примут с распростертыми объятиями?

– Где-то так, – ответил Макмердо.

– Да, ты, я вижу, далеко пойдешь. Скажи-ка, а доллары делать ты еще не разучился?

Макмердо достал из кармана с полдюжины монет.

– Эти были сделаны не на филадельфийском монетном дворе, – сказал он.

– Неплохо, совсем неплохо! – Макгинти поднес огромную волосатую, как у гориллы, руку к свету, чтобы получше рассмотреть доллары. – Я не вижу разницы. Сдается мне, ты будешь полезным для ложи братом. Я думаю, одного-двух людей с темным прошлым мы все же потерпим в своих рядах, друг мой Макмердо. Нам ведь и самим иногда тяжело приходится. На нас со всех сторон давят, и, если мы не будем работать локтями, нас скоро сотрут в порошок.

– Я готов поработать локтями вместе с остальными ребятами.

– Ты, похоже, парень крепкий. Когда я на тебя револьвер наставил, не вздрогнул даже.

– Опасность-то не мне грозила.

– А кому же?

– Вам, советник, – Макмердо вытащил из кармана куртки револьвер. – Я все время держал вас на мушке. Думаю, что мой выстрел был бы таким же быстрым, как ваш.

– Черт! – сначала Макгинти побагровел от гнева, но потом захохотал. – Да ты сущий дьявол, я такого молодца уже много лет ищу. Думаю, ложа будет гордиться таким членом… Ну ладно, выкладывай, чего ты хочешь? Я что, не могу поговорить с человеком пять минут, чтобы мне никто не мешал?