Граница. Таежный роман. Карты - Дмитрий Алейников Страница 29

Подойдя к нужному дому, они вошли в узкий дворик, середину которого занимали покосившиеся сараи. От сараев расходились в стороны бурые от времени бельевые веревки. Они опутывали весь двор, и тесное, неправильной формы пространство становилось похожим на упавший на землю, но еще не сложившийся парашютный купол.

«Где же они тут играют в футбол?» — подумала Галина, с недоумением оглядываясь по сторонам.

Раздался детский крик, и из-за сарая вылетел пацан лет десяти. За ним — еще двое. Увлеченные игрой, мальчишки не обратили на вошедших никакого внимания.

— Ребята! — окликнула их Галина. Пацаны, не сбавляя скорости, пронеслись по двору и исчезли за другим углом сарая. Не прошло и минуты, как троица вновь вырулила с противоположной стороны.

— Как проходит беседа? — спросил Жора, но Галина пропустила его колкость мимо ушей.

— Мальчики! — Галина попыталась поймать одного из них за рукав, но тот увернулся с ловкостью зайца. — Мальчик, стой! Подожди…

Убегающий и его погоня снова нырнули за сарай. Казалось, они будут бегать так до вечера, как фигурки в юле, но третий круг их забега был прерван самым неожиданным образом.

Галина собиралась уже преградить им дорогу и попытаться-таки схватить кого-то, когда за ее спиной раздался пронзительный свист, от которого у нее заложило уши, а мальчишки застыли как вкопанные, медленно округляющимися глазами пялясь на свистевшего. Не сам свист поверг их в шок, а человек, не потрудившийся затолкать в рот четыре пальца. Жору Жбана знал в Чанске каждый пацан.

— Сюда хромайте! — скомандовал Жора зло.

Мальчишки повиновались. Галина не без досады наблюдала, как они подходят к Жоре, совершенно игнорируя ее, комсомольскую активистку.

— Футбол, значит, любите? — спросил Жора, по очереди ощупывая всех троих колючим взглядом. Так как ответа не последовало, он продолжал: — Футбол — хорошо. Я тоже футбол люблю. И кто у вас тут самый шустрый?

— Я! — откликнулся старший из пацанов.

— Молодец, шкет, — похвалил Жора. — Как звать?

— Никита! — Тот расцвел от такого внимания к своей персоне.

— Так вот, Никита, — продолжал Жора, рассеянно разминая папиросу. — Ты знаешь, кто я, так? Я знаю, кто ты. И у меня к тебе просьба. Если хоть одна сопля в этом дворе кокнет еще хоть одно стекло, ты быстро бежишь ко мне и рассказываешь, кто это сделал. Чуешь? Чтобы через пять минут я уже знал, кто размундирил окно. Не успеешь— наплачешься. А вы, доходяги, — обратился он к двум другим мальчишкам, застывшим по бокам от не в меру шустрого приятеля, — будете ему помогать. Если его не окажется во дворе, то должен дежурить кто-то из вас. Все понятно? Я так и думал. А теперь брысь!

Пацанов как ветром сдуло.

— Беседа закончена, — сообщил Жора Галине и удовлетворенно закурил. — Можешь поставить галочку.

Галина побледнела от гнева.

— Да вы… ты… просто напугал их до полусмерти! — сжав кулаки, выкрикнула она в лицо Жбану.

— Конечно, — спокойно ответил тот. — А то стояла бы тут до полярной зимы и ловила бы своих… подшефных! Разве нет?

Галина не нашлась, что ответить. Конечно, мальчишки могли запросто плюнуть в нее в ответ на проникновенные речи да убежать по своим делам. И «галочка» «галочкой», но на деле она ничем не могла бы помочь пожилой женщине обезопасить окна. Метод Жоры Жбана был груб, непедагогичен, он совершенно не соответствовал нормам советского общежития, но… но можно было не сомневаться, что, не ровен час, пацаны грудью бросятся закрывать стекла от летящего мяча, камня, пули.

— Так чего? — Жора элегантно загасил окурок о стену дома, прежде чем бросить под ноги. — Теперь прогуляемся, мамзель комсомольская активистка?

— Не сегодня. — Галина развернулась и пошла прочь со двора.

Жора не стал ее останавливать.

— Тогда завтра, — то ли предложил, то ли назначил он встречу, не собираясь выслушивать возражения.