Фокусник - Сол Стейн Страница 29

— Да, ваша честь.

— Продолжайте.

— В понедельник, двадцать четвертого января, вы дежурили в больнице?

— Да.

— Появился ли в тот вечер на вверенном вам этаже посторонний человек и вошел ли он в палату?

— К Джафету?

— Да, в палату к Джафету.

— Я этого не видела.

Ассистент по-прежнему подавал знаки Кантору, что ему необходимо переговорить с ним.

— Как вы узнали, что на вашем этаже посторонний? — спросил Кантор, делая шаг к столику, за которым беспокойно ерзал Боб Ферлингер.

— Мисс Гинслер несла поднос с инструментами… Я это видела, — добавила мисс Мерфи, вспомнив наказ судьи говорить только о том, что произошло у нее на глазах. — Кто-то выскочил из палаты Джафета и врезался в нее, выбив из рук поднос.

— Я протестую! — воскликнул Томасси. — Ваша честь, я подозреваю, свидетельница хотела сказать, что ее внимание привлек грохот упавшего подноса и только тогда она заметила мисс Гин…

— Мистер Томасси, — резко прервал его судья. — Все это вы можете выяснить при перекрестном допросе, но не сейчас. Я думаю, мистер Кантор должен повторить вопрос, а свидетельница — ответить, что она действительно видела и слышала.

Кантор воспользовался передышкой, чтобы взять со стола записку Ферлингера и прочесть: «Гинслер отказалась давать показания».

— Пожалуйста, продолжайте, — сказал судья.

— Как вы узнали, что в палате находился посторонний человек?

Мисс Мерфи чувствовала, что под сомнение поставлена ее профессиональная репутация.

— Я… услышала шум. Подняв голову, я увидела летящий поднос с инструментами и бегущего к лестнице мужчину, по всей видимости выбившего этот поднос из рук мисс Гинслер.

Кантор совершенно растерялся. Содержание записки выбило почву у него из-под ног.

— Могли ли вы… — он хотел спросить: «Могли ли вы предположить, что мужчина, выбежавший из палаты Эдварда Джафета, совершил что-то дурное», но вовремя понял, что свидетельнице не позволят ответить на этот вопрос. — Что же вы видели? — спросил Кантор.

— Где?

— Везде.

Томасси едва удержался от смеха.

— Ну, я видела разбросанные инструменты и ошарашенную мисс Гинслер. Потом мы с другой сестрой вошли в палату Джафета и обнаружили перерезанную трубку.

К удивлению Кантора, Томасси пропустил ответ без возражений.

— Можете ли вы рассказать о назначении трубки?

— Через ноздрю и пищевод она вводится в желудок и служит для откачки желудочного сока на тот период, когда питательные вещества пациенту вводят в вену.

— Он был так плох?

Томасси начал приподыматься.

— Позвольте мне перефразировать вопрос. Почему Джафету вводили питательные вещества через вену?

— Ваша честь, — сказал Томасси, — не лучше ли задать этот вопрос врачу?

— Может быть, свидетельница даст нам компетентный ответ, — покачал головой судья Брамбейчер.

— Насчет того, почему ему делали внутривенные вливания?

— Да.

— Из-за повреждений шеи. Он не мог глотать.

— Можете задавать вопросы. — Кантор взглянул на Томасси и довольно улыбнулся.

— Мисс Мерфи, вы видели, как перерезали трубку?

— Дело в том, что…

— Пожалуйста, ответьте «да» или «нет».

— Нет.

— Мисс Мерфи, а кто-нибудь видел, как перерезали трубку? Вам никто не говорил, что видел, как перерезали трубку?

— Нет. Когда мы вошли в палату, трубка уже была перерезана.

— Значит, ни вы, ни другие сестры не видели, как кто-то перерезал трубку, введенную в желудок Джафета?

— Нет.

— Вы достаточно хорошо разглядели мужчину, чтобы опознать его?

— Нет.

— Исходя из того, что вы видели и слышали, могли бы вы утверждать, что именно подсудимый был в больнице и пытался причинить вред Эдварду Джафету? Впрочем, можете не отвечать. У меня больше нет вопросов к свидетельнице.

И, повернувшись спиной к изумленной мисс Мерфи, Томасси пошел к своему столику.

— Ваша честь, — встрепенулся Кантор, — я уверен, что мистер Томасси забылся и задал этот вопрос без всякого умысла. — Его взгляд, наоборот, говорил о том, что он подозревает адвоката защиты во всех смертных грехах. — Тем не менее я бы хотел, чтобы суд проконсультировал членов жюри относительно сведений, вычеркнутых из протокола.

Судья Брамбейчер согласно кивнул и повернулся к десяти мужчинам и двум женщинам, сидевшим на скамье присяжных.

— Леди и джентльмены, если вопрос или ответ вычеркивается из протокола суда тем, кто произнес эти слова, как произошло в нашем случае, или мною, это означает, что вопрос никогда не задавался. Таким образом, последний вопрос адвоката защиты должен быть стерт из вашей памяти и не приниматься во внимание. Показания мисс Мерфи должны заканчиваться ответом на предыдущий вопрос. Будьте добры, зачитайте нам вопрос и ответ, — обратился судья к стенографистке.

Стенографистка встала и ровным голосом прочла:

— «Вопрос: Вы достаточно хорошо разглядели невысокого человека, чтобы опознать его? Ответ: Нет».

Пока судья объявлял о перерыве до завтрашнего утра и инструктировал членов жюри о правилах их поведения вне зала суда, Томасси едва сдерживал довольную ухмылку. Повторное прочтение вопроса и ответа оказалось, как он и предполагал, исключительно эффективным.