Гонцы смерти - Фридрих Незнанский Страница 29

Он продолжал звонить и после того, как его подружка бросила трубку, но никто не отзывался. Наверное, она выдернула шнур из розетки. Денис вспомнил, что могут позвонить Нортон с Гжижей и перестал висеть на телефоне.

Леха гнал его из дома. Грозил отключить телефон. Он до того разбуянился, что Денису пришлось его повалить на пол и связать. Детектив пообещал засунуть кляп в рот, если Леха начнет орать. А связав неудачливого сникерщика, стал втолковывать всю государственную важность своего вторжения в его личную жизнь. Пересказал события, связанные с убийством Шелиша. У Гаврилова сгорел телевизор, и он ничего не знал. Услышав про смерть Шелиша, который ему нравился своей напористостью, Леха смягчился, задумался.

— Ты пойми, я свою будущую невесту бросил, оставил одну, и она заявила мне сейчас о разрыве. Стал бы я из-за каких-то ханыг это делать? Я вообще собирался взять тебя на работу к себе в агентство. Думал, провернем эту операцию, как напарники, и дальше будешь со мной работать. Все другие ребята ведут свои дела самостоятельно. Я зашиваюсь, потому что дел невпроворот. А это настоящая мужская работа. Да, трудная, тяжелая, опасная. Меня вчера вообще чуть не пришили. Но зато когда я нападаю на след, то кайф выше крыши. Это как охота. Идешь по следу и берешь дичь. А с какими людьми работаю?! Суперпрофессионалы. Один Турецкий чего стоит! А бабы, коли не понимают таких вещей, значит, в жены нам не годятся, и хорошо, что мы расстались сейчас, а не потом, когда они случайно залетят и заявят: все, миленький, я рожаю, шагом марш в загс. Ты думаешь, она с тобой сексом занималась? Она тебя объезжала, как норовистого конька, чтобы проглотить потом и привязать к себе… Ну что, развязать тебя?

Гаврилов кивнул. Денис даже сам проникся собственными доводами о том, что Маринка ему не подходит и хорошо, что он с ней порвал. Грязнов-младший развязал приятеля.

— Извини, старик. Но на карту поставлено слишком многое.

— Ты что же, меня и замочить мог? — обиделся Леха.

— Ну замочить — это слишком. Но вырубить — да.

— Ничего себе! — криво усмехнулся Гаврилов. — В своей же комнате попал в заложники.

— Ну так получилось. Я же думал, что мы друзья! В одной школе учились, в одну девчонку по уши влюбились. На кого мне еще было положиться? А решение требовалось выдать мгновенно. Естественным путем выскочило: Леха Гаврилов.

— А что за ханыги?

Денис взглянул на часы: час двадцать ночи. Они не позвонили. Что ж, подождем до утра.

— Да два соколика, — ушел в сторону Денис. — Скажу одну фразу, которую ты тотчас должен забыть. И скажу для того, чтобы ты, если они позвонят без меня, говорил нормально, без фортелей. За ними Интерпол охотится. Поэтому ребята суровые, безжалостные, и не вздумай фордыбачить. Вот тогда уж точно попадешь в жуткую историю.

Гаврилов от страха застыл, раскрыв рот.

— У тебя пистолет есть? — помолчав, спросил он.

— Настоящий детектив ходит без оружия, — важно ответил Денис. — А так-то есть, конечно.

Гаврилов достал из холодильника бутылку «Метаксы», которую приготовил для Аньки. Она любила греческий коньяк.

— Ладно, давай тяпнем! — миролюбиво предложил он.

— Кто же коньяк в холодильнике держит? — вспомнив уроки Турецкого, заметил Грязнов-младший. — Его пьют теплым, чтобы букет распробовать. А с Анькой восстановишь. Хочешь, я сам к ней съезжу и все объясню?

— Сама позвонит, я ее знаю. На такую корову кто еще польстится? Сто десять килограммов, представляешь? И вялая. Сопит только. Я из-за английского с ней и валандаюсь, — разливая коньяк по стаканам, вздохнул Гаврилов.

Они выпили. Закусили сыром. Часы показывали 1.50. «Вряд ли террористы позвонят», — подумал Денис. Он помедлил и снова набрал домашний телефон. Трубку подняли сразу же. Маринка не спала.

— Ну чего ты, еще дуешься? — спросил он.

— А ты как думаешь?! — уже без воинственной прыти, хлюпая носом, ответила Маринка. Для нее что плакать, что смеяться было делом минутным.

— Ты же понимаешь, какой важности сложились обстоятельства, если я вынужден торчать здесь, а не с тобой! Лешке всю любовную жизнь поломал. Его тоже невеста бросила, которую в двенадцать ночи я должен был выставить за дверь…

Денис специально сказал «тоже невеста бросила» и почувствовал, как Маринка напряглась.

— А что за обстоятельства?

— Я не могу по телефону о них говорить.

Она помолчала.

— Ты когда появишься? — спросила она уже примирительным голосом.

— До утра я тут как на привязи, — тяжело вздохнул Денис.

— А я утром уйду на работу, — сказала она, точно он об этом не знал.

— Я тебе позвоню и постараюсь за тобой заскочить.

— Я завтра до шести. У нас на весь день все расписано. — Маринка работала стоматологом у своего дяди, который имел небольшую собственную поликлинику, и заочно заканчивала медицинский. В принципе она была неплохим стоматологом и имела свою клиентуру среди продавщиц соседнего супермаркета. Несмотря на это, Денис полтора года не мог запломбировать себе зуб, Маринке никак не удавалось затащить его в свое кресло. — Ладно, заезжай полшестого, я тебе дупло закрою, — уже хихикнув, миролюбиво сказала она. — Заедешь?

— Постараюсь, — сказал Денис.

— Не постараюсь, а полшестого жду! — ультимативно заявила она, и в голосе снова послышались жесткие нотки.

— Целую!

— Пока, — нейтрально ответила Маринка. — Тебе дядя звонил и ругался, что ты им не доложился.

— Он из дома звонил?

— Он не сказал. Пока. — И она положила трубку.

За всей этой суматохой Денис напрочь забыл про дядю и Питера. Такой прокол с ним случился впервые. Видимо, память до сих пор не восстановилась. Леха с горя налегал на коньяк.

— Все нормально? — усмехнулся он.

— Попробовала бы взбрыкнуть только. В двадцать четыре часа с вещами вытурил бы ее обратно к матери, — чокаясь с Лехой, грозно проговорил Грязнов-младший. Выпив, он набрал номер домашнего телефона дяди. Но трубку никто не снимал. Денис набрал номер Питера. Трубку взяли сразу. И взял дядя, устроив ему сразу же маленький бенц по поводу его молчания. Грязнов-старший уже поднял на ноги всю ГАИ, чтобы они искали Денискину «четверку».

— В чем дело? — прорычал дядя, и Денис сразу понял: Иваныч круто набрался.

— Обстоятельства, — философски сказал племянник, помня замечание Турецкого, что телефон Питера прослушивается.

— Какие обстоятельства, мать твою так?! Совсем крыша из-за баб поехала?

— Примерно.

— У тебя что, язык отсох? — снова и нецензурно выругался дядя.

— Не телефонный разговор, — отрезал Денис. — Все в порядке. Александр Борисович в курсе.