Кот, который сигналил - Лилиан Джексон Браун Страница 29

Он просмотрел остальную почту, бросая большую часть писем в мусорную корзину или отмечая чернилами те, с которыми затем разберётся секретарская служба. На несколько писем придётся ответить самому – открыткой или телефонным звонком. На открытки требовалось меньше усилий, чем на письма, да и отправлять их дешевле. Несмотря на своё нынешнее благополучие, старая привычка к бережливости ещё сохранялась.

После разбора почты Квиллер отправился работать в кабинет на балконе, который был вне досягаемости сиамцев. Как он любил объяснять, политика закрытых дверей держала котов на почтительном расстоянии от его волос, а их шерсть – от пишущей машинки. Сейчас он пытался придумать нечто оригинальное о бейсболе для колонки «Из-под пера Квилла».

Он писал: «По сравнению с такой нервной, грубой игрой, как футбол, где счёт идёт на секунды, бейсбол – это скорее спорт для зрителей, спорт, располагающий к отдыху. Неторопливый шаг, прерываемый хорошо выверенными моментами бега, скольжения и борьбы, даёт весьма приятное ощущение, которое усиливается поглощением хот-догов или любимых напитков. Продолжительные паузы, во время которых игроки размахивают битой, наносят тяжёлые удары перчаткой, срывают кепки, подвязывают пояса и выбивают пыль, действуют на публику гипнотически».

Бешеный звонок в дверь и хлопанье кухонной двери разрушили сосредоточенность Квиллера. Он помчался вниз с балкона и увидел Дерека Катлбринка, столбом стоящего на пороге.

– Специальная доставка с острова Завтрак, – объявил тот. – Хотите, чтобы я внёс внутрь?

– А оно пройдет через дверь? – спросил Квиллер. «Пирамида, на которой можно сидеть, вероятно, обладает достаточно внушительными размерами», – рассуждал он.

– Никаких проблем, – крикнул Дерек, направляясь к своему пикапу и выгружая из него какую-то мебель. – Куда вам это поставить? – спросил он, протаскивая предмет через кухонную дверь.

– Ты меня спрашиваешь? – ворчливо отозвался Квиллер. – А что это такое?

– Кресло-качалка! Ручная работа! Антиквариат! Безразмерное! Оно принадлежало старику Элизабет. – Дерек опустил кресло на пол и тут же в него уселся. – Удобное! Попробуйте, вам понравится.

Глядя на плетёное кресло с полозьями и сиденьем из лакированной коры дерева, Квиллер подумал: «Это самое уродливое кресло из всех, какие я видел». Однако осторожно уселся в него и тут же откинулся назад, как в кресле зубоврачебного кабинета. И всё же сидеть было удивительно удобно.

– Есть ещё кое-что, что я должен вам передать. – Дерек снова рванулся наружу – к пикапу и вернулся обратно с фотографией. – Это её старик позирует в своём кресле. Она думала, вам будет интересно посмотреть, как он выглядел. А теперь мне надо отправляться на работу. Я сегодня обслуживаю ужины – с пяти до восьми.

– А как же репетиция? – крикнул ему вслед Квиллер.

– «Невежественные ремесленники» сегодня не задействованы.

Когда Дерек уехал, подняв пыли больше, чем это обычно делали другие посетители, Квиллер схватил телефон и позвонил в студию Аманды, надеясь застать там Фран Броуди. Его надежды оправдались – Фран взяла трубку.

– Оставайся на месте! Я сейчас буду! – заорал он и повесил трубку, пока Фран ещё лепетала: «Что?.. Что?..»

Изменив своей привычке, он отправился в центр на машине. Бросив её на стоянке, вломился в дверь ателье и швырнул фотоснимок на стол Фран.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? О кресле, не о человеке?

Дизайнерша широко открыла глаза:

– Где ты взял эту фотографию? Кто этот человек? Он что, продает кресло?

– Этого человека нет в живых. Кресло – в моём амбаре. Я получил его якобы в благодарность от Элизабет за то, что спас ей жизнь на острове. Знай я тогда, что получу его, я бы оставил её в болоте!

– Очень смешно, – сказала Фран, – ты даже не представляешь, чем ты теперь владеешь. Это плетёное кресло-качалка, которому по крайней мере сто лет. Несчастный старик сплёл его из ивовых прутьев.

– Ну так пусть оно и остаётся у несчастного старика! Даже «Матери» Уистлера оно бы показалось уродством! Коко обнюхал его и скривился, Юм-Юм просто к нему не подойдёт, – это тебе ни о чём не говорит?

– Я не считаю Юм-Юм арбитром в вопросах вкуса! – Однажды эти две особы женского пола имели стычку, из которой Юм-Юм вышла победительницей. – Это прекрасное произведение народного искусства, и один торговец с Восточного побережья недавно предлагал такое же за две тысячи долларов.

– Ты меня дурачишь!

– Вовсе нет! Это коллекционная вещь! Ты хочешь его продать? Аманда, не моргнув, даст тебе тысячу баксов. Оно удобное?

– Очень. Но всё-таки я считаю, что это не мебель, а какой-то кошмарный маскарад.

– Иди домой! И поразмысли на досуге! – нетерпеливо сказала Фран. – Это кресло подобно скульптуре! Оно оживит твою светлую современную мебель. Поживи с ним немного, и тебе непременно захочется написать для «Пера Квилла» трактат о неповторимом обаянии плетёных вещей. Я тебе помогу собрать кое-какой материал.

Фран произнесла волшебное слово – когда речь заходила о материале для колонки, Квиллер мгновенно зажигался, – но, чтобы сохранить престиж журналиста, он подавил волнение и указал на деревянный ящичек, стоявший у Фран на столе:

– Что это такое? Ещё один дорогостоящий экспонат? – Размеры и форма походившего на двухфунтовую буханку хлеба экспоната были слегка грубоваты.

– Это английская карандашная коробка, – сказала Фран. – Довольно старинная вещь в сельском стиле. Думаю, она из ореха. К нам она попала из поместья Витерспунов в Локмастере.

Тёмно-коричневое дерево потускнело от времени. На крышке красовался медный ободок, а в замке торчал маленький медный ключ. Квиллер поднял крышку и увидел просторное отделение.

– Сюда можно складывать запонки, – предложила Фран.

– Я не пользуюсь запонками. В Пикаксе никто ими не пользуется! Мне нужно куда-то складывать ручки. Один из домашних грабителей всё время их таскает. Подозреваю, что это Коко.

– Что же, коробка прекрасно подойдёт для ручек, а в ящичек внизу можешь класть скрепки.

– Юм-Юм открывает все ящички и коллекционирует скрепки. – Квиллер подёргал ящик. – Его заело.

– Нет, не заело. Просто он с секретом.

– Беру, – сказал он. – И фотографию тоже.

С карандашной коробкой под мышкой Квиллер прошёл два квартала до того места, где оставил машину. Парковка являлась главной проблемой в центре Пикакса. Квиллеру ни разу не удавалось высунуть сюда нос без того, чтобы не встретить с дюжину знакомых. Вот и сегодня он поздоровался со своим парикмахером, с полицейским, у которого был свободный день, с кассиром из супермаркета Тудла и с хозяином магазина мужской одежды «Скотти».

– А, помещик собственной персоной! – приветствовал его хозяин магазина. – Когда пожалуете на примерку юбки?