Охота на газетную утку - Наталья Александрова Страница 29

— Где работает — понятия не имею, — продолжалаИраида, — сюда приехал по делам каким-то…

— В командировку, что ли? — уточнила я.

— Ну не то чтобы в командировку, раз временем неограничен… Да если хочешь знать, он вообще ко мне в гости приходил!

И я даже предлагала ему у меня поселиться.

— А он отказался? — развеселилась я.

— Сказал, что неудобно — что люди, мол, скажут? А здесьвсе-таки ты еще живешь, не так неприлично…

— Ой, какие мы нравственные! — усмехнуласья. — А я думаю, что он просто испугался. Если бы он у тебя поселился, тоты бы уж его выпустила только через загс…

— Неужели ты так плохо обо мне думаешь? —возмутилась Ираида. — Никого еще силой жениться не заставляла…

— Ладно, не обижайся, мне-то что… — примирительнозаговорила я, следя за кофейной пеной, поднимающейся из джезвы. — Но каковстарый греховодник? Прямо Дон-Жуан какой-то! И что вы в нем нашли?

— Да я сегодня вовсе не из-за него пришла! —Ираида оттолкнула меня от плиты и ловко подхватила джезву, не дав кофе убежать.

— Меня решила навестить, что ли?

— Вот именно! — Ираида сорвалась в прихожую ивернулась, держа в руках газету с моей последней статьей:

— Александра, скажи на милость, что это такое?

— Моя статья…

— Вижу, что статья! И что это ты в ней расписала прососедку, которая подозревает, что Алевтину убили?

— А что, разве нет? — невинно спросила я. —Разве не ты вот в этой самой кухне утверждала, что все очень подозрительно?

«Тайну могилы» вспоминала, Мишель Пфайффер в примерприводила…

— Отстань! — Ираида одним глотком отхлебнулаполчашки кофе, подавилась, закашлялась и окончательно рассердилась:

— Заварила ты кашу! От этих статей милиция заметнозашевелилась — видать, им начальство хвост накрутило. А начальству ещекакое-нибудь начальство. И пошло-поехало. Значит, приезжают ко мне двое и везутв милицию на допрос.

— Ужас какой! — вскричала я. — Так прямо издома и взяли?

— Ну вежливо, конечно, как умеют, проводили там вкомнату, сижу. Приходит мужик такой наглый, представляется капитаном Слезкиными — раз передо мной газету на стол! С какого, говорит, перепуга, вы, гражданкаКоростель, все это выдумали?

— Кто это — Коростель? — тупо спросила я.

— Это я пока еще Коростель, — смущенно ответилаИраида, — по четвертому мужу…

Паспорт сейчас так трудно поменять…

— Ну надо же! — фыркнула я. — Коростель! Ачто, оригинально… Ну и что дальше-то было?

— Этот Слезкин — тот еще фрукт, наехал на меня, кактанк! Сначала кричит, что у меня бред и выпадение сознания, раз я такую ерундужурналистам рассказываю.

— Так и выразился? — уточнила я.

— Ну примерно, смысл такой был. Я, конечно, понимаю,человек он молодой, едва за тридцать будет, ему все женщины под пятьдесятстарухами кажутся.

На самом деле Ираиде было не под пятьдесят, а уж давно за.Сами посудите, если даме нет еще пятидесяти, станет она называть вслух такненавидимое ею число «пятьдесят»?

Но я смолчала, чтобы еще больше не расстраивать Ираиду.

— Потом он переключился на другое.

Якобы все, что я тебе сообщила, — секретные сведения, ия, значит, нарушила тайну следствия. Теперь, мол, преступники прочитают газетуи поймут, что не удалось выдать смерть Фадеевой за несчастный случай. Онизатаятся, и концов в этом деле никогда будет не найти. В этом виноват мойдлинный язык, и поэтому за такое даже полагается уголовная ответственность.

— Силен! — восхитилась я.

— Ну ты меня знаешь, — продолжала Ираида, —если меня разозлить…

— Это точно, — согласилась я, нашу Ираидубезнаказанно не обидишь.

— Я тогда ему и говорю, что вы, мол, товарищ капитан,что-нибудь одно мне инкриминируйте. Либо я уже в маразме и чушь всякую несу,тогда на ненормальную старуху можно и внимания не обращать. Либо в статьедействительно все логично разложили по полочкам, и есть в моих умозаключенияхрациональное зерно. Тогда, конечно, может, и не нужно было в газете все этопечатать, чтобы преступники раньше времени не забеспокоились, а только кто менядопрашивал? Кто у меня подписку о неразглашении брал? Никто, говорю, ничего неспросил и ни о чем не предупреждал, так что об уголовной ответственности неможет быть и речи.

— Молодец! — с чувством высказалась я. —Одобряю…

— Этот Слезкин аж задохнулся и только было рот открыл,чтобы заорать, как вдруг приходит в комнату начальство. Сам он в штатском, ноСлезкин как увидел его, так вытянулся в струнку. Я как поглядела на него, таксразу определила навскидку, что чин не меньше подполковника. Так и оказалось, япотом у секретарши в приемной выяснила.

— У тебя на такие вещи глаз — алмаз, — поддакнулая.

— Да, значит, входит он и говорит Слезкину: беритегруппу и срочно езжайте в квартиру Фадеевой на обыск. А вы, Ираида Сергеевна,пожалуйте ко мне в кабинет для разговора. Приходим в кабинет, он секретаршекрикнул, чтобы кофе принесла. Все я ему рассказала: и про воду холодную, и прополотенце, и про тапочки. Он слушает внимательно, вопросы задает, потом иговорит: вам бы, Ираида Сергеевна, оперативником работать. Глаз у вас острый,все сразу замечаете.

Мы, говорит, это дело возьмем в работу, потому что, каксправедливо заметил журналист этот, Кречет (это он про тебя), все это могутбыть звенья одной цепи. А на капитана не обижайтесь — дел много, заняты мыочень, вот он от переутомления и раздражен. Что вы, говорю, Валентин Васильич,я не в претензии, лишь бы справедливость восторжествовала.

Отметив про себя, что Ираида уже называет неизвестногоподполковника по имени-отчеству запросто, я не выдержала и поинтересовалась:

— А подполковник интересный?

— Может произвести впечатление, — уклончивоответила Ираида и разговора на эту тему не поддержала.