Неаполитанская кошка - Анна Дубчак Страница 28

И мне протянули ключ!

Номер «316» — написано было на медном брелоке в форме медальона.

Я стояла и, оторопев, смотрела на администратора, просто была в ступоре. Потом сообразила, что надо же расплатиться за номер. На что мне жестами дали понять, что номер оплачен.

Нервный тик нарисовал на моем побледневшем лице улыбку.

Ну вот и все, собственно говоря, подумала я.

Вот она, западня, ловушка. Да только кто же это такой умный, что мог просчитать, что я, вместо того чтобы покинуть Неаполь, потащусь в этот, ставший уже опасным для меня, отель? Получается, что его зарезервировали на мое имя еще до моего приезда!

Еще не поздно было выйти и раствориться в толпе. Но я уверенно, словно для меня отели подобного уровня дом родной, подошла к лифту поднялась на третий этаж и там, ступая по мягкой ковровой дорожке, направилась прямиком к своей смерти.

Вот она, дверь моего номера.

А что, если там как раз и остановилась та самая, придуманная мною, другая Зоя Валентинова? И хотя Алекс ничего не сказал о возможной путанице, я все еще продолжала верить, что меня с кем-то спутали. И думая об этом, я, задыхаясь, предполагала так же существование и двух Алексов! Двойников!

И вот в тот момент, когда я уже вставила ключ в замок, раздался звук приближающихся шагов, затем выстрел, еще один…

Я непроизвольно сползла по стенке вниз, чувствуя, что не владею своим обмякшим телом.

Разве могла представить, что последнее, что я увижу перед смертью, это ковровая дорожка неаполитанского отеля «Гранд-Везувий»? И почему-то в ту самую минуту, когда я понимала, что минуты моей жизни сочтены, я разозлилась почему-то не на Алекса-предателя, а на Ладу, мою соседку, подсунувшую мне это видео с кошками.

Дура дурой, а мне всю жизнь перевернула!

Зажмурившись, я сидела, обхватив ладонями голову, и ждала какой-то страшной огненной боли — пули! Но мои убийцы промчались мимо меня, продолжая стрелять… Пиф-паф!

Я открыла глаза и в какой-то момент поняла, что, скорее всего, это были все-таки дети, потому что, словно с опозданием, в ушах прозвучали детские голоса, фальцетные повизгивания…

Должно быть, детки богатых родителей носились по этажам отеля, стреляя по своим приятелям из таких вот громких игрушечных пистолетов и пугая проживающих.

Я с трудом поднялась — ноги не держали меня. Да уж, в эту поездку мои нервы трепали слишком уж часто.

Войдя в свой номер, я заперла за собой дверь, оглянулась.

Очень красивые, выполненные в таких же золотистых тонах апартаменты, как и те, куда приводил меня «американец».

Я опустилась в кресло. Пыталась представить себе, кто и когда мог зарезервировать и оплатить эту роскошь и, главное, зачем? Для какой цели? Или все-таки номер предназначался для другой Зои Валентиновой?

Скорее всего, я и остановилась бы на этой версии, если бы не моя реальная встреча с Алексом. Он-то здесь при чем? Как он связан с этим «американцем» и Джейн?

Прямо передо мной на столике лежал конверт ярко-красного цвета. Впервые видела такое. И тот, кто положил его на столик, подумала я, хотел привлечь мое внимание к красному предмету. Реклама или?…

Я взяла конверт, подцепила ногтем уголок, который легко поддался, и извлекла письмо.

«Зоя, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Потому что, если бы я был жив, то сделал бы все от меня зависящее, чтобы ты как можно скорее покинула Неаполь. Но если ты здесь, в этом чертовом отеле, значит, все слишком плохо, и ты, похоже, решила сама во всем разобраться. Даже и не пытайся. Не надо тебе этого. Запомни одно: никогда не думай плохо об Алексе. Что бы с тобой за последние несколько часов ни произошло, знай — он не предатель, и верь каждому его слову. Он просто не принадлежит себе, и никогда не позволит торговать твоей жизнью. Он очень хотел, чтобы ты жила. И я тоже этого хотел. Поэтому прямо отсюда отправляйся в аэропорт, поняла?

Жаль, что ты не согласилась выйти за меня замуж. Этого хотел Алекс. И только в статусе твоего мужа я мог бы тебя защитить.

Так хочется верить, что я все еще жив, но увы… Я и сам попал в эту мясорубку. Поэтому знай — все, что у меня есть, теперь по завещанию принадлежит тебе. Я позаботился об этом перед отъездом.

Ну вот, собственно говоря, и все, моя милая Зоя. А сейчас прямо отсюда поезжай в аэропорт. Если же у тебя проблемы с деньгами, то отправляйся в тот дом, что я снял для нас с тобой, между прочим (откуда мне было знать, что ты поселишься в другом месте?!), ключ найдешь под ковриком, заходи, там в спальне найдешь маленький рюкзак, где деньги и банковские карты. Одна из них, красная, увидишь, совсем новая, и там пароль — четырехзначный номер вашего дома в Москве. Надеюсь, ты его не забыла.

Зоя, милая, сохрани хотя бы свою жизнь. И, повторяю, никогда не думай плохо об Алексе. Он любит тебя и всегда будет помнить.

Обнимаю тебя

Твой друг Алик».

Я сидела, словно пробитая током. Можно было ожидать всего чего угодно, но только не присутствия в этом чудовищном сценарии моего друга Алика. Кто же закрутил этот сюжет?

Хотя разгадка была на поверхности.

Деньги, огромные деньги, которые выкачивали из онкологических больных — вот что лежало в основе странного поведения Алекса, и средство для их спасения создал он, мой муж.

Вероятно, договариваясь о продаже какой-нибудь волшебной формулы лекарства, ему были поставлены условия, что он покинет Россию, разорвав все свои родственные и дружеские связи, и нарушение этого многомиллионного (а иначе как?) контракта грозило неприятностями не Алексу, нет, его-то точно не тронут, а тем, кто рискнет приблизиться к нему, вторгнуться в его новую жизнь.

Скорее всего, размышляла я, держа в руках письмо Алика, Алекс забросил свои разработки и опыты, эксперименты и основную работу, иначе как объяснить его новый образ жизни в обнимку с холстами и красками.

Но по какой-то причине он им все-таки продолжал быть нужным, возможно, я ошибалась, и где-то поблизости находилась его лаборатория…

Мыслей было, как всегда, много. Но все это были всего лишь предположения.

Возможно, наше с Аликом появление напугало тех, кто наблюдал за Алексом все эти годы и охранял его от контактов с его прошлым. Вот почему операция, порученная «американцу», была разработана наспех — возможно, наши враги (а как еще можно назвать людей, которые убили Алика и покушались на мою жизнь?) получили информацию о моем появлении в последнюю минуту.

Однако получили же!

Неужели жизнь моего мужа контролировали спецслужбы?

Ведь только профессионалам высокого класса могла быть доступна информация о регистрации на рейс двух человек из «опасного» списка ближнего круга Алекса. Получается, что все эти семь лет они строили защиту вокруг него, оберегали его от подобных встреч. И если бы не Лада с ее рецептом лимонного кекса…