Иди на мой голос - Эл Ригби Страница 28

– Позвольте ответить за нее, – неожиданно вмешался Нельсон. – Перед нами мисс Луна Эрроу, дочь сэра Дамиана Эрроу, третьего помощника министра внутренних дел. Кажется, ее занятия в классе мистера Блэйка прошли не так успешно, как обычно, верно?

Пораженная девушка даже передумала снова плакать. Нельсон опередил вопрос.

– Ваш снимок с отцом я видел в статье двухнедельной давности. Про художественный класс мне сказал сам ваш учитель. Остальное, думаю, вы расскажете самостоятельно, подтвердив или опровергнув мои подозрения.

– Ваши… подозрения?! Мистер Блэйк говорил обо мне? – Девушка побелела еще больше, закашлялась, сжалась. – Я обречена. Точно обречена. Боже…

– Вы боитесь? Какая ерунда. – Я ободряюще улыбнулась. – И не принимайте близко к сердцу, Нельсон подозревает весь белый свет. Лучше объясните, что случилось. Чем вы так встревожены?

Едва ли я ее успокоила. Мисс Эрроу потупила взор, помолчала, собираясь с мыслями или набираясь мужества, затем выше подняла воротник и с усилием заговорила:

– Мистер Блэйк, если вы его расспрашивали о классе, наверняка сообщил вам, что я впервые не пришла на занятия.

– Да, – ответил Нельсон. – Сказал довольно громко, хоть мы стояли в коридоре.

Я не совсем разобралась, к чему было брошено это замечание. Но девушка поняла.

– Я не могла заставить себя, просто не могла. То, что я видела… – у нее затряслись руки, она сцепила их перед грудью. – Он наверняка видел, что я видела. И я… – тут она почти закричала на нас: – я ее не убивала! Слышите?

– Конечно, не убивали, – спешно подтвердила я. – Дальше.

– Они все… они теперь думают, что это я, раз мы соперничали! – прошептала девушка. – Я пришла на урок. А все смотрели так, будто… у меня в руках была банка с ядом, или Хеленина голова, или… а потом… он сказал, что он мне рад и что мне придется делать то, что должна была делать Хелена. Рисовать подарок для Ее Величества. И еще он пошутил… – Она почти проскулила: – Что в молодости убил бы за такую привилегию!

– Он – мистер Блэйк?

– Да…

Выдохнув это, мисс Эрроу без сил рухнула на меня; белокурая голова беззащитно склонилась к моему плечу. Хм… будь я юной леди, при наличии выбора предпочла бы упасть в обморок на мужчину. Придерживая бедную девушку, я вздохнула.

– Пара минут бессознательного состояния обеспечена. Что скажете?

Нельсон не отвечал. Взгляд не отрывался от ридикюля рядом с нашей художницей.

– Это слишком… – прошептал сыщик.

– О чем вы?

– Об этом. – Падальщик надел перчатки, быстро открыл ридикюль, порылся там и извлек тонкий шнурок со следами лиловой краски. – Как предсказуемо…

Я судорожно глотнула воздуха: мне хватило взгляда, чтобы понять. Моя сестра в последний миг хваталась за это, пальцы были в краске, и…

Девушка слабо застонала, открыла глаза, приподнялась. Она посмотрела на удавку в руках сыщика и прошептала:

– Вы нашли. Я… клянусь, я…

– Умеете лазать по канату, мисс Эрроу?

От неожиданного вопроса она нервно рассмеялась.

– Не пробовала, но, наверное, нет. У меня слабые руки. А почему…

– Когда вы обнаружили это? – Нельсон не стал вдаваться в подробности и осторожно начал упаковывать удавку в извлеченный из кармана пакет.

– После урока, сэр.

– Вы держите ридикюль рядом с мольбертом?

– Да.

– Кто-то проходил мимо вас?

– Многие ходили менять воду. Мистер Блэйк смотрел наши работы. Он всегда ходит по классу.

– Прекрасно. А теперь расскажите, что вчера произошло на занятиях между ним и Хеленой Белл.

Снова я удивленно посмотрела на сыщика. Тот не сводил прищуренных глаз с лица мисс Эрроу. Она завела за ухо светлую прядь и, виновато глянув на меня, заговорила:

– Может, это обернется против меня, но ваша сестра вправду не нравилась мне. Она была гордой, смотрела на всех как на бледные тени, вечно витала где-то. Я не понимала, почему именно она лучшая в классе. В ее картинах не было ничего особенного, чем они могли нравиться мистеру Блэйку?.. Я всегда пыталась ее обойти. Не получалось. Я была второй. Так… несправедливо…

Даже будучи подавленной и напуганной, девушка говорила горячо, убежденно, и не очень-то умный полицейский заподозрил бы ее за одни только слова. То, что я слышала, настораживало. Настораживало бы, если бы не рассказывалось так честно.

– Я понимала, что это пустяки, в жизни не так, как в классе. Но в какой-то момент я задумалась: может, стоит попытаться поучиться у Хелены? Мы не дружили. Я решила, что стану той, кого Хелена во мне видела, – тенью. На каждом занятии я садилась рядом, наблюдала. Запоминала все: как она рисует, как себя ведет, в каком тоне говорит. Даже какую конфету берет из коробок, которые приносит мистер Блэйк, – она всегда брала ту, что посередине. Наблюдения ничего мне не давали. Но совсем недавно… – она запнулась, – я начала замечать, что в отношениях мистера Блэйка и Хелены появилось… что-то.

– Что? – тихо спросила я.

Я все еще видела тонкое тело в белом платье – тело и испачканные краской руки. Разметавшиеся длинные, не заколотые волосы, крохотные жемчужинки сережек. Мисс Эрроу подтвердила мою неуверенную мысль:

– Она приходила раньше всех и задерживалась допоздна. Она чаще обращалась к нему, он чаще подходил. Знаете, мистер Блэйк как правило очень холоден. Но я видела, проходя мимо, он касался ее плеча, говорил что-то одобрительное. То есть, он часто хвалит или ругает, но делает это во всеуслышание. Шептал он только ей, а однажды взял ее руку с кистью и показал, как наложить тень на что-то. Так откровенно… я поняла, что Хелена влюбилась в него, и он в нее тоже влюблен.

Слушая эти наивные рассуждения, я вспомнила, как уже два раза хватала за руку Нельсона и как при встрече иногда кусаю Артура за шею. Я усмехнулась: эта девочка имела слабое представление об откровенности. Падальщик, когда мисс Эрроу закончила, спросил:

– А что случилось вчера?

– Вчера все было как обычно. Хелена заканчивала пейзаж. Она истратила на силуэты города и сирень три краски – красную, белую, синюю, – и все равно не дорисовала. Она попросила кого-нибудь одолжить ей цвета…

– Никто не согласился, – тихо закончила за нее я.

Девушка кивнула.

– Кроме мистера Блэйка. У него были краски. Он дал ей три начатые баночки. Мистер Блэйк сам недавно использовал их, он при нас рисовал натюрморт – бокал вина на нотном листе. Для друга, в подарок. Он разрешил Хелене взять краски домой, при условии что она скорее закончит картину. Она стала рисовать так увлеченно, что забыла даже о конфетах. И тогда… – девушка замялась, – он приблизился к ней с коробкой. Она сидела в стороне от всех, в заднем ряду, у окна, на нее никто не смотрел… кроме меня. Так вот, мистер Блэйк подошел, позвал ее, взял конфету из середины коробки и поднес к Хелениным губам. И… она ее съела.