Противоядие для свекрови - Людмила Ситникова Страница 28

– Не фантазируй.

– Я не слепая.

– Займись делом.

Маришка насупилась:

– Ты у нас неделю работаешь, и до сих пор не нашла ни одного клиента, а Макаров тебя ни разу не отчитал. А вот на меня по десять раз на дню собак спускает.

Катарина теребила ручку. Она и не думала заниматься поисками клиентов. Еще чего, у нее другие планы. В первую очередь во что бы то ни стало необходимо увидеться с Марго. Катка верила, что встреча с сестрой Макарова многое расставит на свои места.

Как с ней встретиться? Задачка не из легких. Но ничего невыполнимого не существует. Ката разработала тактику. Попадаясь на глаза Макарову, она изображает из себя саму невинность и одновременно с этим посылает мужику неоднозначные взгляды. Способ действует на все сто. Сергей понимает – это игра. Катка не против сблизиться с ним, но для начала она хочет немного поиграть. Он принял ее правила, справедливо полагая, что в данной ситуации в роли охотника выступает именно он. В действительности Макаров глубоко заблуждался. В этой игре не было ни охотников, ни жертв. Присутствовало лишь непреодолимое желание Копейкиной поскорее узнать правду. Правду, благодаря которой она сможет поставить точку в деле Беляны Фешевой.

И Сергей, сам того не осознавая, помогал Катарине в продвижении к заветной цели. Трижды он называл Кату именем сестры.

Сегодня, услышав тихое «Марго», Копейкина перешла к действиям.

– Ты, наверное, очень любишь свою сестру.

– Долг брата любить единственную сестрицу.

– А чем она занимается?

Сергей замялся:

– Ничем.

– Как так?

– Не будем о грустном.

– Нет, я хочу знать.

– Зачем?

– А зачем ты клеишься ко мне?

– Ответ очевиден – ты мне нравишься.

– Тогда ответ на мой вопрос тоже очевиден – я хочу… побольше узнать об окружении человека…

– Продолжай.

– Который мне симпатичен. – Катка была готова провалиться сквозь землю.

«Неужели я это сказала? О-хо-хо. Теперь придется идти ва-банк».

Макаров оживился:

– Я знал, что мы поладим.

– Возможно… не сразу… со временем. Теперь расскажешь?

Сергей кивнул. Минуты две он собирался с мыслями, глубоко затягиваясь сигареткой.

– Год назад с Марго произошел несчастный случай – она попала в жуткую автокатастрофу. С тех пор прикована к постели, у нее отказали ноги, и она тихо умирает. Помимо прочего, врачи обнаружили у нее редкую и коварную болячку. К сожалению, прогнозы неутешительные, медики дают еще максимум полгода. Согласись, довольно жестокое испытание для тридцатилетней женщины. Марго увядает на глазах, смотреть на ее страдания нет сил. Я бы все отдал, чтобы вновь видеть сестру здоровой и счастливой, но, увы, купить здоровье невозможно. Наши родители умерли, когда Ритке едва исполнилось двенадцать. Я заменял ей и мать, и отца, и брата, да всех на свете. Боготворил ее, защищал, а теперь… Невозможно передать словами, что происходит в душе, когда заранее знаешь, что самый дорогой тебе человечек обречен на смерть.

– Неужели ничего нельзя сделать?

Сергей покачал головой:

– Врачи бессильны помочь. Единственное, что мне остается, так это скрашивать последние месяцы пребывания Маргоши на белом свете. Первое время после аварии она никак не могла свыкнуться с мыслью, что навсегда останется прикована к инвалидной коляске. Молила бога, чтобы даровал скорейшую смерть. Очевидно, он ее молитвы услышал. И как ни странно это прозвучит, узнав о диагнозе, Рита практически не огорчилась. Скорее напротив, на ее лице блуждала легкая улыбка, которая как бы говорила: «Так будет лучше, для всех… для меня в первую очередь».

– Чем она больна?

– Повторяю, болезнь редкая – встречается у одного из десяти миллионов. Ты о такой даже не слышала, да тебе и ни к чему.

– Бедняжка, – Катарина судорожно пыталась понять, как больная полупарализованная женщина могла быть связана с Беляной. – Представляю ее состояние.

Макаров продолжал курить.

Катарина всхлипнула.

– Мне жаль ее. Такая молодая и уже так несчастна.

– Жизнь жестока.

– Я хочу с ней познакомиться, – выпалила Ката.

Сергей запротестовал:

– Исключено.

– Но почему?

– Это лишнее.

– Родители меня с детства учили проявлять сострадание к ближнему. – Ката выдержала актерскую паузу. – В субботу ты бы мог представить нас друг другу.

– В субботу я планировал поужинать с тобой в ресторане.

– Планировал? Не спросив моего согласия?

– А ты отказываешься?

– А ты?

Макаров заходил по кабинету.

– Хорошо. Если так настаиваешь, в воскресенье съездим к Марго.

– По рукам.

– Но сначала ресторан.

– Уговорил.

Ката выпорхнула из кабинета, мысленно поздравив себя с маленькой победой.

* * *

Время до выходных пролетело незаметно. Катарина пришла к выводу, что не обошлось без коварного закона подлости. Когда с нетерпением ждешь событий, которые в той или иной степени несут в себе положительную энергетику, время будто нарочно замирает. А если в ближайшем будущем предстоит сделать то, к чему ну никак не лежит душа, стрелки часов нарезают круги с бешеной скоростью. День не успевает сменить ночь, после рассвета сразу же наступает закат. И вот до «неудобного» события уже остаются считаные часы… минуты… мгновения.

Катарина сидела в московской квартире, вертя в руках сотовый телефон. За окном бушевала непогода. Небо задрожало от первого в этом году раската грома. Не успел грохот утихнуть, как запищал мобильник.

– Я подъезжаю к твоему дому, – возвестил Макаров.

Ката вскочила:

– Уже выхожу.

На улице, заметив иномарку Сергея, Копейкина поспешила сесть в салон, дабы не дать возможность кавалеру проявить галантность и открыть дверцу.

– Почему ты дрожишь? – спросил Сергей, давая задний ход.

– Знобит немного.

Сконцентрировав взгляд на волосах спутницы, Макаров медленно – смакуя каждое слово – произнес:

– Хочу отдать должное твоим родителям. Они заслуживают уважения – их дочь настоящая красотка с божественными волосами.

Опять волосы. Это уже не смешно. Создавалось впечатление, что если бы Каткины кудри жили отдельной жизнью, то Макаров с большим удовольствием пригласил в ресторан их, а не владелицу. Определенно, у мужика бзик касательно рыжеволосых. Сколько можно акцентировать внимание на цвете локонов? Честное слово, невольно призадумаешься над странным поведением щеголеватого господина.